Невостребованная любовь. Детство
Шрифт:
Как обычно, затопила печь, поставила чугунок на огонь, налила воды, бросила две горсти чего-то из мешочка, который достала из-за пазухи, намяла сушёной травы лебеды, также бросила в чугунок. Через полчаса изба наполнилась вкусным запахом гороха…
Управляющий отделением ежедневно обходил всё колхозное хозяйство. Пришёл управляющий и на склад семян, увидел на полу горошину, не могла она сама выкатиться из мешков. Заподозрил недостачу. Позвал понятых, перевесили семенной горох: не хватало полтора килограмма… Сторож, как мог, отнекивался, но мешки были все целы, ибо все мыши были давно съедены так же, как кошки и собаки. Провели
Ильдар, второй муж Марии, ещё по осени ушёл в город на заработки. Несмотря на то, что он был законным мужем Марии, отцом Вити, в колхоз он не вступил, вследствие чего у него был паспорт. Он мог покидать колхоз, когда хотел. Прошло несколько месяцев, он не возвращался. С одной стороны – одним ртом меньше, а с другой – в хозяйстве требовались мужские руки, да и Мария переживала за него: вдруг что-то случилось? Мороженая картошка и капуста кончались, голод стал донимать сильнее. Мария смотрела сквозь замёрзшее стекло: «Скорей бы отелилась корова у тяти с мамой. Дети совсем исхудали…» Сквозь тонкий слой льда на стекле она увидела нечёткий образ мужчины, тут же узнала его: «Вернулся!» – мелькнула догадка в её голове.
Ильдар шагнул в избу, занеся с собой холодный воздух, который перевалив через порог, превратился в пар и расстелился по полу.
– Слава Богу! Ты жив-здоров! А то мы тут уже с голоду пухнем.
Мария от радости со слезами на глазах подошла к мужу, хотела обнять его, а он отстранил её от себя, сухо сказал:
– Раз уж приехал, зашёл сказать, что ухожу от тебя.
– Почему? Что случилось? – опешила Мария, она недоумевала, не хотела понимать смысл слов мужа.
– Ты знаешь, – грубо отвечал Ильдар.
– Нет, не знаю, – оправдывалась Мария.
– Знаешь, не ври! – Ильдар едва сдерживал злобу, Мария растерялась и робко сказала:
– Я, правда, ничего не знаю. Давай поговорим.
– Не о чём нам с тобой разговаривать, – обрезал муж.
– Ну, ну, ты подожди хотя бы Витю из школы. Он не видел тебя несколько месяцев. Ты разве не соскучился?
– Не соскучился и видеть его не хочу, – зло сверкнул глазами Ильдар и отвернулся. Мария схватила мужа за руку:
– Да что случилось? Что происходит? Сын-то здесь при чём? – Мария была в отчаянии.
– Ты знаешь, сучка! – Ильдар отстранил с дороги свою жену и вышел из избы.
Мария действительно ничего не знала. Сидела, опустив руки на колени, и думала: «Ждала, ждала. Думала: приедет, привезёт денег и еды, сытнее будет, и у родителей не надо будет еду брать. Витя ждёт – не дождётся отца, а он не захотел даже взглянуть на сына, даже гостинцы не привёз. Как же так? За что «сучкой» обозвал? Никакого повода для сомнений в моей верности я ему не подавала. В городе нашёл себе другую? – так бы и сказал, постаралась бы понять. Зачем же так бесчеловечно, без всякого основания. Что случилось? Не пойму. «Раз уж приехал, зашёл сказать…» Как будто не затем ехал, чтоб домой попасть? Он что, не домой,
– Голова что-то разболелась, – простонала Мария.
Она встала, хотела прилечь на кровать, да не успела, потеряла сознание. Надя вернулась из школы и застала мать, лежащей на полу. Витя отучился раньше сестры, но задержался с мальчишками на улице. Увидев, что сестра вернулась домой, он поспешил в избу. Не раздеваясь, они кинулись к матери, стали её тормошить. Мария открыла глаза:
– Ну, что вы? Обычный голодный обморок.
Мария тяжело поднялась с пола, пряча своё лицо от взгляда отчаянных глаз детей, она налила в чашки то ли чай, то ли похлёбку из измельчённого сена и муки грубого помола. Замерев на месте, дети испуганными глазами следили за каждым движением матери.
– Идите ешьте, – сказала мать, дети жадно выхлебали болтушку и облизали чашки.
Пришла старшая сестра Люба, не здороваясь и, оглядываясь по сторонам, попросила:
– Мария, я сказала маме с тятей, что пошла к тебе ночевать, а сама хочу на свидание сходить, дай мне твоё пальто. Ну, что тебе, жалко? Схожу и верну!
– Хорошо, надевай. Не до тебя мне, – отмахнулась Мария, ей действительно было ни до сестры и ни до пальто.
– А что случилось? – поинтересовалась Люба.
– Ильдар приезжал, – с каменным лицом пояснила Мария.
– Приезжал? Почему приезжал, а не приехал? А где он? – оглянулась по сторонам Люба.
– Наверное, там, где и Егор, – ответила Мария.
– Не поняла, – сестра сделала удивлённый вид.
– Я сама ничего не понимаю. За что они со мной так? – тяжело вздохнула Мария, опустив глаза в пол.
– Да ладно, не принимай близко к сердцу, – отмахнулась Люба, уже надев пальто. – Мне пора бежать!
В голову не могло прийти Марии, что змея подколодная, которая второй раз ужалила её, кроется в теле её родной сестры. Не могла она тогда задать себе вопрос: «Зачем приходила сестра? За пальто или хотела посмотреть: сработала – нет её подлость?»
Дети сели за уроки. Зимой день короткий, надо успеть до того, как в избе с заиндевевшими окнами совсем не стемнеет. Мать сидела на лавке, всё думала одну и ту же думу: «Почему? За что? Как же так можно? Ладно, на неё, но тот и другой на детей наплевали…»
Вдруг из её груди вырвался страшный, но приглушённый звук и скрежет зубов, она упала с лавки на пол, на губах показалась кровь, у неё начались судороги. Дети перепугались, не знали что делать, как помочь матери.
– Витя, беги быстрей, зови деда и бабку! – приказала Надя брату.
Витя, схватив телогрейку, выскочил из избы, а Надя, стоя на коленях, старалась удержать мать, но мать извивалась, её сводили судороги, кровь с губ матери капала на пол. Мать глубоко вздохнула и затихла… Перепуганная девочка заплакала в голос:
– Мама, мама! Что с тобой? Только не умирай!
Пришли дед с бабкой, выслушали рассказ детей, тяжело опустились на лавку. Посидели молча, потом стали поднимать дочь с полу, уложили её на кровать.
– Витя, ты иди погуляй! – сказал дед.