Невозможно устоять
Шрифт:
Памела отложила карандаш и попыталась улыбнуться.
– Я знаю его несколько недель. Но, умоляю, уговори Мелани не заниматься приготовлениями к моей свадьбе!
Последние три дня выдались весьма трудными, а потому этот наигранно-веселый тон давался ей непросто. С одной стороны, Памела опасалась пресловутых расспросов, с другой - постоянно гадала, как далеко зайдет Филип в своем расследовании. И еще она начала сомневаться, стоило ли так решительно отказывать ему в помощи, если благодаря этому она могла держать
– В отсутствие твоего отца я только что ответил на один телефонный звонок. Это был Алфред Вилки неон, и знаешь, что он мне сказал?
– Что?
– мгновенно насторожилась Памела.
– Что хотел бы передать твоему отцу некую конфиденциальную информацию.
– Что.., что именно передать? Любое упоминание трех этих имен - отца, Алфреда и Филипа - в общем контексте могло означать только одно.
– Не хотелось бы тебя огорчать, - мрачно заявил Гордон, - но Филип явился к вам в дом неспроста. Он целый час беседовал с твоим отцом, но так и не предупредил его о том, что собирает материал о скандале с Моникой Арленд!
– А, вот ты о чем.
– Памела едва не вздохнула с облегчением. Она ожидала новых неприятностей, но на сей раз ее всего лишь догнала старая. Ну и что с того? Мы все знаем, что случилось на самом деле.
– Да, но почему ты заранее не предупредила нас о его планах? Почему я должен был узнать об этом лишь благодаря любезности мистера Вилкинсона? Неужели ты сама еще не поняла, что Кирк использует тебя, чтобы втереться в доверие к твоему отцу?
Все было не совсем так. Поначалу именно Памела пыталась втереться в доверие к Филипу Кирку, однако Гордону совсем не стоило об этом знать: он уже и так был изрядно раздражен и озабочен.
В любом случае, ситуация была не слишком приятная, и Памела почувствовала себя маленькой девочкой, вынужденной оправдываться перед строгим школьным учителем.
– Разумеется, я все это понимаю!
– огрызнулась она.
– Интересно, как давно ты знала о его намерениях? Кстати, мистер Вилкинсон видел вас вместе в каком-то ресторане.
– Да, это было около недели назад. Но о возможных публикациях Филипа я узнала раньше...
– Разумеется, Памела не стала упоминать Натали, кузина и так уже была достаточно замешана в этом деле.
– Ну и что теперь?
– Теперь нам предстоит предпринять некоторые меры...
– Ты забываешь, что Филип - адвокат, а потому четко сознает границы, дальше которых заходить не следует. Да и кому, как не ему, знать тонкую грань между фактом и вымыслом, нарушив которую рискуешь оказаться в суде по обвинению в клевете?
Боже, да она, кажется, повторила слова Филипа! Здорово же он на нее повлиял...
Гордон ошеломленно почесал бровь. Он явно не ожидал от нее столь многозначительной тирады.
– Ладно, - пробормотал он.
– Но
Памела поежилась. Меньше всего ей хотелось становиться гонцом, приносящим дурные вести. И как же тяжело будет видеть лицо отца, который так радуется скорому возвращению в большую политику! За эти семь лет он добился значительных успехов в бизнесе, однако политика продолжала оставаться его главной страстью.
Проклятый Филип!
– в который уже раз подумала она.
– Ладно, я сам ему скажу, - заявил Гордон, заметив страдальческое выражение на ее лице.
– Между прочим, тебе стоит приготовиться заранее.
– К чему?
– Скорее всего после этих известий Артур захочет тебя увидеть.
– Я понимаю, - понурив голову, сказала Памела, прикидывая, что она скажет отцу при встрече.
– Кстати, а ты не собираешься порвать отношения с Филипом?
– Да, я твердо решила так поступить.
– И ты уверена, что это хорошая идея?
– О чем ты говоришь!
– потрясение воскликнула Памела.
– С одной стороны, ты столько мне о нем наговорил, с другой... Подожди, а чего ты, собственно говоря, хочешь? Что я должна, по-твоему, делать?
– Не знаю!
– возбужденно воскликнул Гордон, шагая взад-вперед по кабинету и запускаю руки в волосы.
– Честно говоря, меня ото всего этого просто трясет! Знал бы я, что этот гад делает в нашем доме, так своими бы руками спустил его с лестницы!
– Думаешь, у тебя бы это получилось?
– не смогла удержаться от улыбки Памела, глядя на худого Гордона и вспомнив мускулистую фигуру Филипа.
– Как ты можешь шутить! Сам-то я думал, что все уже в прошлом.
– Ты опять о том скандале?
– О чем же еще?
– Мне почему-то кажется, что ты знаешь об этой истории больше, чем кто-либо из нас.
– С чего ты взяла?
– И Гордон метнул на нее внимательный взгляд.
– Вы всегда были очень близки с папой, поэтому, вполне вероятно, что он доверял тебе секреты, которые не доверил бы больше никому.
– Так-то оно так. Однако смею тебя уверить, что твой отец не имеет ни малейшего отношения к ребенку Моники Арленд.
– Тем не менее ему придется нелегко после публикаций Филипа.
– Естественно, и от этого никуда не денешься... Слушай, а что, если я сам поговорю с этим чертовым Филипом перед тем, как докладывать твоему отцу?
– Он послушает тебя не больше, чем слушал меня, - заверила его Памела.
– Как знать, как знать... Однако мне все же кажется, что стоит попробовать. Твой отец - прирожденный политик, поэтому ради продолжения его карьеры надо использовать все возможности.
Памела думала точно так же. Но хотя она была очень благодарна Гордону за его намерения, ее не покидало чувство, что он понапрасну потратит время.