Невозможно устоять
Шрифт:
– С вашего позволения, я пока переговорю с мистером Вилкинсоном, ответил он, круто поворачиваясь на каблуках.
– Извините его за несдержанность, дорогая, - хмыкнул Тревор, провожая Филипа взглядом.
– Но, по-моему, он готов вас ревновать даже ко мне.
– Почему это "даже"?
– в тон ему весело ответила Памела.
– На мой взгляд, изо всех присутствующих джентльменов вы самый неотразимый.
– Хватит издеваться над стариком, лучше ведите меня знакомить с вашей сестрой. Надеюсь, она такая же хорошенькая?
–
– пылко заверила Памела.
Несмотря на этот веселый разговор, она все же почувствовала облегчение, когда ей удалось "сплавить" своего собеседника Гордону, который немедленно затеял с ним разговор об отличиях рыбалки на Великих американских озерах и на океанском побережье.
Теперь можно было отыскать глазами Филипа. Тот непринужденно беседовал сразу с двумя супружескими парами - четой Вилкинсон и с ее собственными родителями.
Заметив, каким взглядом она смотрит на его внука, Тревор на мгновение прервал разговор с Гордоном и хитро подмигнул девушке. Памела недоуменно округлила глаза, но старик не унимался, и тогда она залилась ярким румянцем.
На что, интересно, он намекает своим лукавым подмигиванием? Неужели Тревор вообразил, что они с Филипом подходящая пара?
. По каким-то неизвестным причинам мать усадила Памелу между дедом и внуком. Причем если первый был оживлен и любезен, то второй напоминал застенчивого школьника, из которого и двух слов не вытянешь.
Впрочем, не прошло и нескольких минут, как разговор принял весьма неожиданное направление.
– Что вы думаете о выборах в Сенат, которые должны состояться в следующем году?
– спросил Тревор, адресуя свой вопрос Алфреду Вилкинсону.
– Я думаю, что...
В этот момент Мелани уронила на пол нож, и в столовой воцарилась тишина.
– Извините, - пробормотала молодая женщина, пока сидящий рядом муж, нагнувшись, шарил под столом рукой в поисках ножа.
Памела дружески кивнула сестре. Очевидно, напряженная атмосфера этого вечера стала сказываться даже на ней, всегда такой спокойной и невозмутимой.
– Так что вы хотели сказать?
– вновь заговорил Тревор.
Но прежде чем телемагнат успел открыть рот, в разговор вмешался Филип.
– С каких это пор ты интересуешься политикой?
– спросил он старика.
– Я всегда ею интересовался. Однако речь сейчас не обо мне... Так что там насчет следующих выборов? Наш общий друг может рассчитывать на успех? И он указал на Артура Гиффорда.
Алфред Вилкинсон тоже посмотрел на хозяина дома, и в столовой снова воцарилась тишина.
Памела буквально оцепенела от стариковской бестактности. Не так уж много людей знали о намерении ее отца вернуться в большую политику. Однако даже не все из присутствующих были в курсе того, что он уже отказался от этого намерения.
И она глазами
Переведя взгляд на Филипа, Памела поняла, что и тот не меньше ее досадует на странное поведение Тревора. Более того, перехватив ее взгляд и словно бы извиняясь за своего престарелого родственника, Филип едва заметно пожал плечами.
– Сделай же что-нибудь, - шепнула она, едва шевеля губами.
– Теперь его можно остановить только одним способом: связать и вставив кляп в рот, - так же тихо ответил он.
– Тогда сходи за веревкой!
– О чем, интересно, шепчутся наши голубки?
– неожиданно меняя тему, поинтересовался Тревор.
– Обсуждают поведение старого коршуна, сердито огрызнулся внук. По-моему, кроме тебя, политика здесь никого не интересует.
– А по-моему, она интересует даже твою очаровательную соседку, немедленно возразил дед.
– Кроме того, Памела желает возвращения своего отца к активной политической деятельности гораздо сильнее, чем все мы вместе взятые!
– Ну, я тоже могу это намерение Артура только приветствовать, дружески заявил Вилкинсон.
– У людей короткая память.
– Но очень избирательная!
– ответил заметно побледневший Гиффорд. Поэтому я бы хотел заявить, что...
– Нет, папа, я не позволю тебе этого сделать!
Памела с удивлением взглянула на сестру, которая, внезапно поднявшись со своего места, выкрикнула эту отчаянную фразу. Лицо Мелани неузнаваемо исказилось, глаза были полны слез, губы дрожали от волнения.
– До сего дня я сдерживалась, - продолжала она, обращаясь непосредственно к отцу, - и с пониманием относилась к твоему решению, которое было принято еще семь лет назад... Но теперь я больше не позволю тебе жертвовать собой ради моей семьи.
– Мелани, дорогая, - пробормотала Маргарет, поглаживая старшую дочь по руке, - успокойся...
– И ты, мамочка, и ты, Памела, - не унималась Мелани, - почему вы молчите? Настало время сказать правду! Всю правду! Разве не так?
– И она оглянулась на мужа, ища его поддержки.
Памела совершенно не понимала, что происходит. Последовательно оглядев всех присутствующих и не обнаружив на их лицах иного выражения, кроме сочувствия Мелани, она осознала, что находится в большей растерянности, чем все остальные.
И именно в этот момент Филип крепко стиснул ее ладонь.
Глава 14
Почувствовав, что Памела пытается вырвать руку, Филип сильнее стиснул пальцы. Он догадывался, что она, как никогда прежде, нуждается в поддержке, поскольку ситуация быстро выходила из-под контроля. И виноват в этом был его родной дед, неизвестно как оказавшийся в числе приглашенных.