Невозвращенцы
Шрифт:
Кстати, немного об иерархии волхвов.
Самой низшей ступенью были послушники, дети. Второй ступенью были отроки, третьей — новики, четвертой — вои, пятой — витязи, и шестой, самой высокой — избранники. При этом, можно было быть, и это вполне естественно, витязем одного бога, то есть великолепным специалистом в одной области, и быть отроком во всех других. Так и говорилось тогда — этот витязь Велеса волхв-отрок. Минимальной ступенью для начала специализации было звание отрока, что было естественно для всенаправленности волхвов.
Управлялся весь Святоград и все волхвы советом из шести волхвов-избранников. По одному от каждого бога. Их называли
В зависимости от ранга, на амулете-солнце ставились черточки. Например, если дитя становилось отроком, то на его амулете, от каждого луча, по периметру отходили черточки, превращая амулет в коловорот. Следующая черточка ставилась параллельно предыдущей, но ближе к центру и т. д. Таким образом соответствующий луч избранника представлял собой этакую шестизубую расческу.
Возвращаясь к ремеслам. В качестве ремесленного труда Максимус выбрал себе кузнечное дело. Точнее, один из его подвидов — бронное. И тому была причина. В самом начале, пока они еще только определялись, их повели в главный храм. Главный храм, расположенный в центре города почти на берегу озера, на взгляд Максима, представлял собой помесь музей и книги рекордов Гиннеса. В больших залах и маленьких комнатках на специальных постаментах располагалось все лучшее, что могли сотворить волхвы. Сверкающие драгоценными каменьями сосуды из благородных металлов, оружие, броня — все высшего качества, могли легко соседствовать с простой на вид, даже не покрытой красочными узорами, деревянной ложкой. Только взяв ту в руки, а предметы в этом музее можно было при нужде трогать, дабы получить благословение мастера и часть его умения, Максим понял, насколько же она соразмерна, удобна и насколько прихотливый узор создают слои древесины, выступающие на полированной поверхности дерева.
Те предметы, которые не могли здесь находиться по тем или иным причинам, присутствовали тут виртуально, в виде рисунков или записей на пергаменте, или каких-то частей. Например тут находилось чучело головы чудовищного по размерам волка и нож, которым в битве, по-другому и не скажешь, один на один его сразил такой-то охотник. Соседствовал этот охотничий трофей со списком, в котором повествовалось об одном вое-северянине, который за один день сумел убить в поединках 15 воинов-степняков, 6 воинов-северян, двух воинов россов и одного берсерка.
Когда какой-либо из подвигов оказался превзойден, то новое достижение занимало место старого, а последний выносили в центр храма, на главный жертвенник, и там торжественно сжигали (а горит или хотя бы плавиться все, нужна только соответсвующая температура). По вере россов — это было лучшей жертвой их Богам-Прародителям. «Какой отец не бывает горд и доволен, коли его дети добиваются успеха, становятся мастерами и великими воинами?» Кстати остальные храмы по всем княжествам работали по такому же принципу, поэтому не мудрено, что солдаты, когда поссорились с россами, перепутали храм с музеем…
Тогда, во время своей экскурсии, помимо ложки Максима поразила
Удержаться от примерки не было никаких сил. Максим, пользуясь тем, что «экскурсоводы» отвернулись, быстро натянул ее на себя. Ощущения невозможно было передать. Вес кольчуги мгновенно уменьшился, а когда парень перетянул ее ремнем по поясу и вовсе сошел на нет. Зато он почувствовал неизмеримую защищенность, как будто какой-то великан обнял и прикрыл его своими гигантскими ладонями. И только попытавшись сделать шаг, Максим понял своими слабоватыми тогда мышцами ног, что кольчуга то весит о-го-го. Сняв кольчугу Максим поймал на себе взгляд одного из волхвов и понял, что те, возможно, что-то все же заметили, но никакого наказания не последовало.
Конечно, волхвы отлично все видели. Об этом они потом намекнули Максиму, а когда тот обратился за разъяснениями, почему так, ему ответили:
— Так как же иначе? Коли ты в руках не подержишь, на себя не оденешь, то как уразумеешь мастерство? Как ощутишь его? Как познаешь? И как тогда ты захочешь что-то сделать лучше.
Мысль была здравая. Максим оказался очарован простой и красотой изделия и выбрал бронное дело.
О чем себя долго впоследствии клял всеми возможными и невозможными словами.
Как оказалось, чтобы изготовить кольчугу, требовалось затратить огромное количество времени и неимоверную бездну труда. Кольчуга в среднем, в зависимости от диаметра колец, длины, наличия рукавов и т. д. состояла из 8-15 тысяч колец. И хорошо, что Максиму еще не пришлось делать эти самые кольца. Их делали другие несчастные, но даже то, что ему пришлось сделать…
Утешало то, что он выбрал для поделки байдану, то есть однослойную кольчугу из крупных колец. Работать с ними было проще, и было их всего 5 тысяч. Всего…
Работа была сложная. Сначала половину колец следовало просто заклепать, потом из заваренных и открытых собирать, причем правильно, плетение. Потом, самое неприятное, сводить и заваривать раскрытые кольца, которые уже находятся в плетении. И нередко, после того как кусочек сделал, матюгаться и переделывать. На кольчуге неправильно вставленное кольцо видно так же ясно, как и в степи одинокое дерево.
Точно подсчитать, сколько времени Максим провел за этой работой, было невозможно. Если исходить из того, что работал над ней он в среднем по часу в день в течение четырех лет, то получалось, что он потратил на это изделие почти два месяца свой жизни! Чистого времени!
Впрочем, кузнечное ремесло не ограничивалось только плетением кольчуг, скорее совсем наоборот. Препод оказался «повернутым» на своем предмете, так что лекции были долгими, но очень и очень интересными и разнообразными. Проковка примитивных вещей перемежалась долгими рассказами, в течении которых волхвы-дети судорожно ловили свежий воздух пересохшими от кузнечного жара губами. Дав небольшой роздых, на следующий день они могли опять убиваться «ап наковальню» — как шутил про себя Максим, или наоборот — отправиться к ближайшим горам или болотам, чтобы посмотреть на «живую руду». От таких экскурсий Максим старательно отлынивал, но откосить не всегда получалось.