Невыносимая шестерка Тристы
Шрифт:
Мое лицо вытягивается.
Крисджен похлопывает меня по руке.
— Я рядом, когда ты будешь готова. Увидимся в спортивном зале.
Она уходит, ее каштановый хвост болтается из стороны в сторону, когда она исчезает в толпе.
Уф, отлично. Она знает. Она точно знает.
Я проталкиваюсь сквозь толпу, направляясь вниз по коридору, который заполнен еще большим количеством учеников. Восьмой урок отменили из-за выступления группы поддержки. Дверцы шкафчиков хлопают, так как все пытаются убрать свои вещи, чтобы не брать их с
Однако некоторые из нас решают прогулять выступление и уходят пораньше на весь день. Мне не хочется рисковать быть пойманной администрацией с ней на парковке, но мы, конечно, можем спрятаться в раздевалке, пока занятия не закончатся.
Но как только я подхожу к ее шкафчику, толпа рассеивается, и я вижу ее. В нескольких ярдах от меня, смотрящую на что-то.
Я замедляю шаг, следуя за ее взглядом.
Петля висит на дверце ее шкафчика, когда люди проходят мимо, некоторые шепчутся, другие не обращают внимания, а остальные просто хихикают.
Петля. Как у Элли Карпентер.
Рука Лив свисает с ручки ее сумки, безвольная, как будто из нее выкачали все силы, и я смотрю на ее лицо, вижу, как шок сменяется вызовом, когда она закрывает рот и сжимает челюсть.
Я просто хочу обнять ее. Я здесь. Детка, я здесь.
Она направляется к своему шкафчику, набирает комбинацию и открывает его, петля болтается на дверце.
Не глядя на проходящих, снующих взад и вперед, не сводя с нее глаз, я бросаюсь вперед и хватаю петлю, готовая выдернуть ее.
Но Лив останавливает меня.
— Оставь, — просит она.
— Лив…
— Оставь, Клэй.
Я смотрю на нее, резкость в ее тоне заставляет думать, что она злится на меня.
— Почему? — спрашиваю я, стараясь сохранить спокойное выражение лица.
— Потому что это проверяет мою реальность, — сухо отвечает она, убирая сумку в шкафчик. — Такое не в первый раз. Немного поздно беспокоиться об этом сейчас.
И она захлопывает дверцу и направляется в спортивный зал. Я наблюдаю за ней мгновение, одна в море людей, но так не должно быть.
Часть меня не может дождаться, пока она уедет, потому что она найдет больший мир. Но как только узнает, насколько мир за пределами Сент-Кармена лучше, она никогда не вернется.
Я захожу в спортзал, едва замечая, как группа исполняет песню в честь весеннего состава команды, когда нахожу ее стоящей в стороне, рядом с трибунами.
Барабанный ритм наполняет воздух, вибрируя под моими ботинками, и я подхожу к ней сзади, наклоняюсь ближе и шепчу:
— Мне правда не все равно.
Просовывая свою руку между ней и трибунами, я беру ее за пальцы. Я ожидаю, что она отстранится, но она обхватывает меня, и в этом жесте проглядывает безмолвное отчаяние.
Я хочу перестать. Я думала, это будет легко прятать. Отношений на расстоянии все равно не будет, так что нет необходимости предавать это огласке.
Просто физическое. Просто удовольствие. Только
Но меня тошнит, что она одинока и отвержена. Насколько счастливой она была бы, если бы хоть раз не осталась одна?
— Я хочу, чтобы ты заставила меня показать это, — говорю я. — Почему ты не заставляешь меня показать это? Почему ты позволяешь мне вести себя как трусиха?
Оливия стоит спиной ко мне, но через мгновение поворачивает голову и тихо отвечает:
— Потому что я никогда не сделаю ничего, что причинило бы тебе еще больше боли. То, что мы делаем, в любом случае имеет срок годности. Оно того не стоит. Это просто секс, Клэй.
Я поникла, слова ранят сильнее, чем я ожидала. Я не хочу, чтобы она оглядывалась назад на нас и думала, что только это и было между нами.
Но она тоже не ошибается. И в моих силах сделать ее счастливой хоть ненадолго, ведь я знаю, в чем хороша. Я вытаскиваю телефон из сумки и отправляю ей фотографию.
— Хорошо, — шепчу я. — Проверь сообщения.
Она поднимает телефон, команда поддержки взлетает в воздух и скандирует, когда я наблюдаю, как ее плечи поднимаются с внезапным вдохом.
— Клэй… — Она почти задыхается, быстро убирая телефон, пока кто-нибудь не увидел фотографию игрушки, которую я заказала.
Я наклоняюсь, не сводя глаз с ее головы, и притворяюсь, что смотрю на команду, когда шепчу.
— Мы можем это сделать? — спрашиваю я ее. — Я хочу прокатиться на этом в твоей постели.
— Боже, черт… — она нервно смеется, я отпускаю ее руку и провожу по ноге под юбкой.
Она тяжело дышит, и я прячу улыбку, радуясь, что смогла ненадолго отвлечь ее от этого дерьма.
— Его завтра доставят, — говорю я.
Обхватив ее спереди, я глажу ее через трусики. Ее рука накрывает мою через юбку, а от запаха ее волос у меня мурашки бегут по рукам.
Так сильно хочу ее, что не могу дышать.
Я отстраняюсь от нее, почти испытывая боль, и тихо пробираюсь сквозь толпу к дверям. Я выхожу из спортзала, направляясь к своему шкафчику, потому что у Лив репетиция, а потом работа вечером, а у меня урок этикета, а также заключительная подготовка к балу.
Однако ожидание встречи с ней будет стоить того.
Я заворачиваю за угол, но замечаю Каллума и останавливаюсь как вкопанная. Он прижимает девочку младше нас к шкафчикам и обхватывает руками ее лицо, а язык уже на полпути к ее горлу.
Я напрягаюсь, мои глаза скользят по ее угловатым коленям и бирюзовым туфлям на плоской подошве, которые даже не подходят к нашей форме.
Но у нее хорошо прокрашены брови, отмечаю я.
Они оба смотрят на меня, медленная ухмылка растягивает губы Каллума, а в ее глазах загорается испуг. Он наклоняется к ее уху, что-то шепчет, и она снова смотрит на меня, прежде чем оставить нас наедине. Девочка направляется по коридору в противоположном направлении, но ей не стоило беспокоиться. Мне не нужно с ним разговаривать.