Нейромант
Шрифт:
Его роль в судах была исполнена, и он стал не нужен в Вашингтоне. В ресторане на улице М, за блинчиками из спаржи, советник объяснил ему о смертельной опасности говорить с неправильными людьми. Корто раздавил ему кадык жесткими пальцами своей правой руки. Советник подавился и упал лицом в блинчики, и Корто вышел в прохладный вашингтонский сентябрь.
"Хосака" пролистывала полицейские донесения, записи о промышленном шпионаже, и новостные файлы. Кейс наблюдал, как Корто занимается сманиванием корпоративных перебежчиков в Лиссабоне и Марракеше, и похоже, там же он становится одержим мыслью о предательстве, ненавистью к ученым и техникам, которых он скупал для своих нанимателей. В Сингапуре,
Переведенная с французского история болезни гласила, что неопознанный мужчина поступил в парижское психиатрическое отделение и получил диагноз «шизофрения». Он впал в кататонию и был отослан в государственное учреждение на окраине Тулона. Там он стал участником экспериментальной программы, которая пыталась обратить вспять шизофрению применением кибернетических моделей. Случайная выборка пациентов была снабжена микрокомпьютерами и поощрена к их программированию, с помощью студентов. Он выздоровел — единственный успешный результат за весь эксперимент.
На этом запись кончалась.
Кейс повернулся на темперлоне, и Молли тихо ругнулась на него за то, что он ее потревожил.
Зазвонил телефон. Он забрал его в постель.
— Да?
— Мы едем в Стамбул, — сказал Армитаж. — Сегодня.
— Чего ублюдок хочет? — спросила Молли.
— Говорит, мы едем в Стамбул сегодня.
— Ну просто чудесно.
Армитаж зачитывал номера рейсов и время вылетов. Молли села и включила свет.
— Как насчет моего снаряжения? — спросил Кейс. — Моя дека.
— Финн позаботится, — сказал Армитаж и повесил трубку.
Кейс смотрел, как она пакует вещи. Под ее глазами были темные круги, но даже с наложенной шиной она двигалась будто танцуя. Ни одного лишнего движения. Его одежда лежала измятой кучей рядом с его сумкой.
— Больно? — спросил он.
— Еще одна ночь у Чина не помешала бы.
— Твой зубной врач?
— Как же, зубной. Он очень скромный. Владеет половиной того этажа, всей клиникой. Чинит самураев.
Она застегнула молнию на своей сумке.
— Ты бывал в Стамбуле?
— Пару дней, был однажды.
— Никогда не меняется, — сказала она. — Хреновый старый город.
— Когда мы ехали в Чибу, все было так же, — сказала Молли, глядя наружу через окно вагона на пустынный, освещенный луной индустриальный ландшафт, красные маяки на горизонте отваживают пролетающие самолеты от от ядерного реактора. — Мы были в Лос-Анджелесе. Он вернулся и сказал, пакуйся, мы зарегистрированы на Макао. Когда мы попали туда, я играла в фантан [28] в Лиссабоне, пока он ездил на остров Чжуньшан. А на следующий день я играла с тобой в прятки в Ночном Городе.
28
фантан — китайская игра в кости.
Она вытянула из рукава своей черной куртки шелковый шарф и отполировала им свои линзы. Ландшафт северного Муравейника пробудил в Кейсе смешанные воспоминания о детстве, мертвая трава топорщится из трещин на скошенном полотне бетонной автомагистрали. Поезд начал замедляться за десять
7
В Бейоглу шел дождь, и взятый напрокат «Мерседес» скользил мимо зарешеченных и неосвещенных окон осторожных греческих и армянских ювелиров. Улица была почти пустой, и лишь редкие одетые в темное фигуры на тротуарах оборачивались, провожая взглядом автомобиль.
— Здесь находилась когда-то процветающая европейская часть оттоманского Стамбула, — промурлыкал "Мерседес".
— А теперь все скатилось с горки, — сказал Кейс.
— Хилтон находится на Кумхариет Каддеси, — сказала Молли. Она расположилась, откинувшись на дорогую серую замшу сидений.
— Как получилось, что Армитаж полетел один? — спросил Кейс. У него болела голова.
— Потому что ты его достал. И меня тоже достаешь.
Он хотел рассказать ей историю Корто, но передумал. В самолете он использовал усыпляющий дерм. Дорога из аэропорта была убийственно прямой, как точный разрез, рассекающий город. Он смотрел, как мимо проплывают залатанные до невозможности стены деревянных домишек, кондоминиумы, аркологии, мрачные жилые проекты, снова стены из фанеры и рифленого железа.
Финн, похожий на сараримана в новом черном костюме из Синдзюку, с кислым видом ожидал их в фойе «Хилтона», как робинзон на островке велюрового кресла посреди моря бледно-голубого ковра.
— Господи, — сказала Молли. — Крыса в деловом костюме.
Они прошли через фойе.
— Сколько тебе заплатили, чтобы прийти сюда, Финн? — Она опустила свою сумку рядом с креслом. — Могу поспорить, меньше той суммы, за которую ты согласился надеть такой костюм, а?
Верхняя губа Финна оттянулась вверх.
— Для этого никаких денег не хватит, конфетка.
Он передал ей магнитный ключ с круглым желтым номерком.
— Вы уже зарегистрированы. Босс наверху. — Он посмотрел вокруг. — Этот город — отстой.
— Тебя вытащили из-под купола, и у тебя появилась агорафобия. Просто считай, что это Бруклин или что-то вроде того. — Она повертела ключ на пальце. — Ты здесь как лакей или кто?
— Я буду проверять какого-то парня на имплантанты. — сказал Финн.
— А что насчет моей деки? — спросил Кейс.
Финн поморщился.
— Соблюдай протокол. Спроси босса.
Пальцы Молли изобразили на темном фоне ее куртки последовательность жестов. Финн наблюдал, затем кивнул.
— Ага, — сказала она. — Я знаю, кто это.
Она кивнула головой в сторону лифтов.
— Пошли, ковбой.
Кейс с обеими сумками последовал за ней.
Их комната была такой же, в какой он первый раз увидел Армитажа в Чибе. Он прошел к окну, почти ожидая увидеть утро над Токийским заливом. На другой стороне улицы стоял еще один отель. Дождь все шел. Несколько секретарей укрылись в подъездах, их старые голосовые принтеры, завернутые в листы прозрачного пластика, были доказательством того, что написанное слово все еще имело здесь некоторый престиж. Это была сонная страна. Он смотрел на тускло-черный седан «Ситроен», примитивную конверсию на водородных батареях, в то время как он изрыгнул из себя пятерых турецких офицеров угрюмого вида в мятой зеленой униформе. Они зашли в отель на другой стороне улицы. Он обернулся и посмотрел на постель, на Молли, и ее бледность поразила его. Она оставила микропорную шину на матрасе на чердаке, рядом с трансдермальным стимулятором. Ее стекла отражали часть комнатных светильников. Он схватил телефон раньше, чем тот успел прозвонить дважды.