Нейропат
Шрифт:
Однако же служили.
— Согласно приложенному заключению, — сказала Сэм, — нет никаких оснований полагать, что у Кэссиди отсутствуют цепочки стыда и вины. Определенно перед нами не махровый психопат.
Но Томас и без нее это знал. Поведение Нейла не обнаруживало склонности к явной психопатии или, говоря более обобщенно, к личностному психическому расстройству антисоциального характера. Они с Нейлом были близки достаточно давно, и, как бы умело психопат ни скрывал ущербность своего сознания, это длилось бы недолго; рано или поздно психопаты всегда проявляют свойственную им бессердечность.
— Жутковато, но красиво, — добавила Сэм. — Хотите,
— Пожалуйста, — сказал Томас.
Он еле шевелил языком. Одно дело было встретиться с агентами ФБР и совсем другое — приехать сюда, пройти по всем этим коридорам. Он напомнил себе, с каким именно учреждением связался, со всеми вытекающими отсюда опасностями и западнями. В общем и целом вы могли зависеть от людей и ждать от них рационального подхода. Но от учреждения... Особенно такого ужасного, как ФБР. Не важно, насколько разумные решения принимаются на том или ином скрещении ходов лабиринта, плачевный факт остается фактом: вы попросту не можете верить в то, что в конце концов они приведут к чему-нибудь разумному.
— Как вы это достали? — спросил Томас, когда первые листы стали падать ему в руки из лазерного принтера.
— Из АНБ.
К разговору о чудовищных учреждениях.
— А они откуда?
— Сегодня довольно многие подвергаются такому сканированию. — Сэм искоса улыбнулась ему такой особой, но милой улыбкой. — Хотите увидеть ваш снимок?
— Шутите?
— Отнюдь. Можете убедиться.
Она проскочила еще несколько «окон», ввела код, затем просмотрела список, похоже, состоявший из дат и временных засечек. На экран выскочило, как чертик из табакерки, изображение другого мозга, на сей раз трехмерное, расцвеценное меняющимися красками наподобие контуров синоптической карты.
— Когда я ввела вас в компьютер, моментальный снимок вашей черепушки был сделан автоматически.
Томас выругался себе под нос.
— Но это же абсолютно бессмысленно без анализа, — сказал он. — Что это вам дает?
— Анализ прилагается, — ответила Сэм со страдальческой улыбкой. — Это все как бы в одном пакете. Вот, посмотрите...
В левом нижнем углу открылось небольшое окошко с текстом. Томас нервно сглотнул.
— Итак, посмотрим, — сказала Сэм. — «Субъект возбужден: в основном состояние страха и беспокойства, несколько агрессивен, абсолютно никаких намерений совершить убийство». Прямо камень с души!.. «У субъекта также отмечаются признаки тоски и дезориентации, а также — о, вот это интересно — сильно развитая склонность к обману».
Сэм откинулась на спинку кресла и посмотрела на Томаса.
— Вы что-то скрываете от меня, профессор?
«Скажи ей!»
— Только не сознательно, нет, — рассмеялся Томас.
— Вот в чем главная закавыка в нашем деле, — улыбнулась Сэм. — Одни намеки и предположения. Хотя я слышала, что компьютерная техника совершенствуется с каждым годом.
— Несомненно, — мрачно изрек Томас — В моей профессии все занимаются исключительно составлением контекстуальных графиков — этим да еще параллельным поведенческим тестированием. Конечно, тут-то и зарыта собака...
— Контекстуальных графиков?
— Да, они сопоставляют различные поведенческие манеры людей, эмоции, умственную деятельность и так далее с их изображениями. В обиходных понятиях нашего реального мира графики, по сути, и есть соотнесенность этих цветовых пятен.
— Чтение мыслей, — сказала Сэм.
— Хуже.
— Так почему же собака... как вы сказали?
— Параллельное поведенческое
Когда он объяснял это, люди почти поголовно впадали в шок. Но чего еще они ожидали? Они жили в социальной системе, основанной на достижении преимущества в конкурентной борьбе. Сама система такого общества, которое они восхваляли, на которое разве что не молились, была направлена на то, чтобы заставить их делать то, чего хотят другие, — на грани прямого насилия.
Вам позволялось только нажимать на кнопки, невидимые другим.
— И это срабатывает? — спросила Сэм.
Совершенно очевидно, она была куда больший прагматик.
— Как сказать, — ответил Томас, пожимая плечами. — Пока не очень. Вы бы не поверили в эту чушь.
— Я работаю на ФБР, профессор.
— И все же.
Сэм усмехнулась.
— Хватит, повеселились, — сказала она, собирая распечатанные листы и передавая их Томасу. — Надо посмотреть, где там шастает начальница.
Она торжествующе улыбнулась, словно предчувствуя, что получит зачетные очки.
Сэм провела его по застеленным ковровыми дорожками коридорам этого муравейника мимо рабочих кабинок; в некоторых царила полная тьма, другие освещались мониторами с причудливыми картинками на экране. При первом взгляде на агента Атту Томас испытал нечто вроде потрясения. Стоя в конференц-зале со стеклянными стенами, она разговаривала с высоким афроамериканцем в модном костюме. Трудно было поверить, что именно она сегодняшним утром, как безумная, ворвалась в его кабинет. Ответственный оперативный сотрудник Шелли Атта — разрушительница миров...
Томас помедлил, стоя в полутьме.
— Логан все еще не перезвонила, — говорила Атта. — Она понятия не имеет, что происходит.
Подслушивающего человека всегда охватывает трепет, будто он подглядывает в замочную скважину чьей-то спальни. Томас и Сэм застыли, внимательно прислушиваясь к разговору, невольными свидетелями которого стали.
— И все-таки, как ей это удалось? — спросил темнокожий. — С кем она трахалась, чтобы так быстро получить повышение?
— Вы хотите сказать, что не слышали?..
Откуда-то из глубин офиса донесся гул включившегося пылесоса. Уборка.
Обернувшись, Томас увидел, что Сэм, без единой кровинки в лице, неподвижно стоит рядом. И всегда выходило одно и то же. Не важно, как часто он напоминал себе, что жизни окружающих так же ранимы, как его собственная, но всякий раз, сталкиваясь с врожденной сложностью человеческой натуры, он испытывал легкое удивление. Конечно, в жизни Сэм были люди, относившиеся к ней скептически, клеветники — даже враги. Конечно, она не раз принимала скоропалительные решения. Может быть, даже слишком часто. Все были в одной лодке. Просто, замечая соринку в чужом глазу...