Незабытая: отчаянное сердце. Книга 1

Б. Лейла

Мое тело извергало огонь, но не травмировалось, а только грелось. Золотое свечение, которое я сразу узнала, обволакивало меня так нежно и заботливо, защищая от повреждений, что я сжала кулаки, закусила до крови губу и приказала себе собраться. Сосредоточившись, я различила поверх золотых нитей те же самые багровые! Что за напасть?.. Откуда они у меня?!

«Прочь! – приказала им я и они дернулись. – Я сказала – прочь!»

Вокруг меня уже никого не было, но я это не видела. Главным для меня тогда было прекратить продуцировать огонь, чтобы не спалить весь город, и не потерять при этом сознание. Тогда я сосредоточилась на знании, которое

желала: на Сфинксе, который вызывал у меня столько неподдельного интереса, и на Гулльвейг, которая рушила все мои представления о морали и нравственности.

И у меня получилось оборвать самосплетаемые багровые, но не золотые нити магии. На секунду перед моим взором появились те самые алые глаза, которые я уже видела. Они злились и в тот же миг исчезли, не успев напугать, вместе с огнем под золотой пеленой, и я рухнула на колени.

Когда я, наконец, смогла осмотреться, то увидела вокруг себя с десяток обугленных трупов. От осознания того, что я наделала, я задрожала всем телом: сердце пару раз с болью стукнулось о ребра, и напомнил о себе шрам. Я закрывала рот руками, не имея возможности вдохнуть от сдавившего мое горло комка боли за причиненную смерть. Мне захотелось исчезнуть, захотелось все забыть, но я нахмурилась, ударила себя по щекам и заставила посмотреть вперед, глотая слезы. Что было, то прошло, а прошлое можно исправить лишь могущественной магией. И этот инцидент не был столь важным, на мой взгляд, хотя, безусловно, его свершение осознавать было прискорбно.

На эшафоте стоял человеческий мужчина с темными волосами и бородой, паладин без шлема – хоть он и был далеко, такие сияющие доспехи с изображением какой-то птицы не говорили ни о ком ином. Он манипулировал руками, и я видела прозрачные нити его магии даже с такого расстояния! Какая же у него была силища? А как много он знал? Например, о своем коллеге, который когда-то немного помог деревушке на границе Сиакурии и Бедфордии…

Громилы и Гула видно не было. Чудовища на месте повешенных были мертвы окончательно. Толпа больше не металась в панике; практически каждый стоял спокойно, словно в забытье. Над всеми ними были нити заклинания того паладина. Это восхищало. А между тем, с разных концов города к площади стягивалась стража.

Я смазала с лица остатки маскировки, убедилась, что мой огонь не затронул крыши ближайших домов, и принялась искать глазами знакомые мне фигуры. Гулльвейг я нашла сразу. Она тоже была под действием заклинания того паладина, но оно не ощущалось, как плохое, оно, скорее, дарило спокойствие.

Наблюдая, как паладин уходит и чувствуя, как от меня ускользает источник информации, я снова осмотрелась. Заклинание подействовало не на всех, поэтому я осторожно поднялась на ноги, поняла, что невредима и направилась к Гулльвейг. По дороге я думала о том, как снять с нее заклинание. Но оказалось, что достаточно было легонько дернуть ее за плащ. Она обернулась сперва удивленно, а затем нахмурилась, и спросила грозно:

– Что это было?

Я сразу поняла, о чем она, поэтому не видела смысла отпираться.

– Зло… – честно призналась я.

Гулльвейг мне не ответила, – ее отвлек стон раненых людей. Заклинание действовало и на них, но, видимо, имело свой срок и медленно начало спадать. Поэтому Гулльвейг вытерла лицо, ощущая, что в толпе тоже смазала свою «маску», молча отвернулась от меня и пошла помогать нуждающимся, подзывая синие нити своей магии.

Стража занималась тем же, но обычными средствами. В тот момент я

не думала, что их стоило опасаться за попытку продать доспех по утру и за слова про некротическую магию. На фоне всего, что сейчас представало перед взором, это казалось мелочью, с которой не будут даже связываться.

Тогда я поискала глазами Сфинкса. Его я нашла быстро по какому-то внутреннему, незнакомому мне доселе чутью. Он лежал на земле, и это вызвало во мне беспокойство. Подбежав к нему, я склонилась над ним и коснулась откинутой ладони. После этого он сфокусировался на мне, – заклинание того паладина спало. Вот только попыток подняться он не делал. Его маску тоже смазало, и теперь я видела его прежнее лицо, по которому даже успела соскучиться. Стараясь не показывать волнения, я коснулась его лба, – жест порицания, в данном случае за необдуманный поступок, заставивший меня поволноваться. Вместе с этим я использовала заклинание исцеления. Моя магия, переплетаясь множеством золотистых ниточек, устремилась по телу Сфинкса, исправляя то, что могла. К счастью, ничего серьезного.

– Наслаждайся, – решила пошутить я, стараясь унять бешено колотящееся сердце. – Над тобой склоняется высшая эльфийка.

– Жаль, не самое подходящее время, – сказал, кажется, самую любимую свою фразу Сфинкс и зачем-то коснулся моего лба в ответ.

Я опешила и снова ощутила жар на лице, но он того не заметил. Почувствовав себя легче, он поднялся сперва на локтях, а потом и сел, кивнув в знак благодарности. Я кивнула ему в ответ и, решив как-то отвлечься, резво поднялась на ноги и подбежала к ближайшему дварфийскому стражнику со словами:

– Прошу прощения, как мне попасть к тому паладину, который только что сошел с эшафота? У меня есть для него важная информация.

Только после того, как я это оттараторила, я поняла, что даже не дрогнула, общаясь с незнакомым существом.

– К нему на прием хочет попасть каждый второй, у тебя ничего не выйдет, – устало отмахнулся стражник, даже не удостоив меня взглядом, и отошел к следующему пришедшему в себя после заклинания существу.

Я вздохнула и вернулась к Сфинксу. Около него стояла Гулльвейг, по всей видимости, оказав помощь всем, кому могла. Когда я подошла, она смотрела на меня хмуро. Но я и не думала оправдываться. То, что она увидела, оправданию не подлежало. Оно не было понятно даже мне.

– Что это было с тобой? – спросил Сфинкс, поднимаясь на ноги.

– Непроизвольность, – тихо ответила я. Поскольку Сфинкс не выглядел осуждающим, я потупила взор и пояснила, заломив палец. – Так бывает, когда заклинателя сбивает что-то… страшное… для него…

К моему удивлению, Сфинкс кивнул с пониманием в глазах.

– А что ты у стражника спросила? Решила сдаться? – подала полный подозрений голос Гулльвейг.

– Я спросила, как попасть к паладину, который так легко восстановил порядок, успокоив жителей и расправившись с защитным заклинанием на тех некромантах, – честно призналась я.

– Ах, ты даже защитные заклинания некромантов умеешь отличать?

– Это просто защитное заклинание, оно может быть наложено кем угодно на кого угодно, – попыталась оправдаться я и невольно снова осмотрелась.

Я не особо далеко отошла от того места, где причиняла смерти, но стража не спешила брать меня с поличным. Неужели последствия казни для морального духа города настолько серьезны?

– Кто-нибудь видел Гула? – поинтересовался Сфинкс.

– Его куда-то унес тот громила, – ответила Гулльвейг.