Незабываемый Хэллоуин
Шрифт:
За трансфигурацией последовали травология и заклинания, на которых Фред не пожелал проявить свои таланты, отшлифованные разработкой Забастовочных завтраков. Вместо этого он исподтишка заколдовал Симуса, оглушил Малфоя и наколдовал перед Роном огромного паука. Травология была сорвана из-за истерики Рона, а заклинания – из-за гневных воплей Малфоя «Найду и придушу».
Словом, Фред в этот день был весьма доволен собой.
Гарри и Рон не узнавали Гермиону Джин Грейнджер и недоуменно на нее косились. У Рона все еще дергался левый глаз после встречи с пауком. Лаванда, к которой под действием
День Гермионы прошел куда насыщеннее – она узнала столько нового, что от переполнявших ее эмоций девушку в облике парня слегка пошатывало. Нет, она была, конечно, умной ведьмой, но зельеварение седьмого курса под руководством Снейпа выжало из нее все соки. Пожалуй, впервые в жизни Гермиона ощутила себя Роном Уизли.
Джордж и Ли все время косились на нее, но девушка не слушала их попыток завязать разговор, с головой уйдя в учебу, что насторожило парней. На их памяти Фред Уизли еще никогда так себя не вел.
Сразу после уроков Гермиона поспешила в Большой зал. Не увидев за столом Фреда, она было разозлилась, но тут же вспомнила, что у седьмого курса уроки заканчиваются позже.
– Наверняка Гарри и Рон уже пообедали, а, значит, и Фред с ними, – логично размышляла Гермиона, накладывая в тарелку картофельное пюре.
– Ты же ненавидишь картофельное пюре! – раздался рядом с Гермионой голос Джорджа.
– Глупости какие, – отмахнулась Гермиона, щедро поливая блюдо соусом.
– С тобой определенно что-то творится сегодня, – глубокомысленно заметил Джордж. – Сначала затащил Гермиону на глазах у всей Общей гостиной в нашу спальню, и кто знает, чем вы там все эти полчаса занимались. Потом ты ей заплетал косички и, наконец, снова куда-то за собой утащил. Я не понимаю, Фред, ты что, влюбился в нее?
От неожиданности Гермиона поперхнулась картошкой, и Ли усердно отколошматил ее кулаками по спине. Смаргивая невольно выступившие на глазах слезы, Гермиона поблагодарила приятеля близнецов.
– С ума сошел? – копируя грубоватую манеру Фреда, спросила Гермиона. – Сдалась мне эта зануда. Мне просто нужно было кое-что с ней обсудить… Насчет Раздражающего порошка, – нашлась девушка.
– А-а-а, – понимающе протянул Ли.
– Между прочим, это была твоя идея, Фред, – пробормотал Джордж, все еще в сомнениях разглядывая тарелку брата. – Я тебя предупреждал, что лучше испытать порошок на ком-нибудь другом.
– Ты что, извинился перед ней? – поинтересовался Ли, с хрустом жуя горячую булочку.
– Пока что нет, но я рано или поздно это сделаю.
В голове Гермионы вдруг созрел блестящий план. Пока она находится в теле Фреда, то может с выгодой использовать это положение. Например, при всей Общей гостиной признаться в том, что подсыпал ей в еду Раздражающий порошок, что значит, что она вовсе не беременна. Тогда слухи прекратятся, а Фред будет просто уничтожен.
Довольная этими мыслями, Гермиона доела пюре, запив его тыквенным соком, после чего покинула Джорджа и Ли, пробормотав что-то о «неотложных делах».
– Приятель, если ты собрался извиняться перед Грейнджер, то я всерьез сомневаюсь насчет твоего умственного здоровья! – прокричал вслед
Ли в знак полной солидарности с приятелем покачал головой, отчего крошки от булочки засыпали его форменную черную мантию.
Общая гостиная была полна народу – кто-то делал уроки, кто-то развлекался – то были в основном первокурсники, – в углу беседовали Почти Безголовый Ник и незнакомая гриффиндорцам дама-привидение. Призрачную парочку все по возможности игнорировали, дабы случайно не окунуться с головой в их прохладные тела, пройдя через них.
Лже-Гермиона Грейнджер с довольным видом похрапывала на диване, и уступившие ей место Гарри и Рон сидели на полу, прислонившись спинами к его сиденью. На появление лже-Фреда они не обратили никакого внимания, слишком увлеченные домашним заданием.
– Сегодня от Гермионы никакой помощи! – сетовал Рон, в который раз что-то зачеркивая в своем пергаменте. – Честное слово, она доведет меня до проваленных экзаменов!
– Что с ней случилось? – вслух размышлял Гарри, между тем как взгляд его не отрывался от Джинни, болтавшей со своей сокурсницей в другом углу комнаты. – Неужели на нее так подействовали эти сплетни насчет ее… кхм… интересного положения?
– Не знаю, – буркнул Рон. – Но мне ее сейчас очень не хватает.
В этот до сентиментальности трогательный момент лже-Гермиона громко всхрапнула.
Гермиона, оценив обстановку, направилась к углу, который заняли друзья. Пусть они смотрят на нее как на ненормальную, пусть делают, что хотят, но она разбудит Фреда и громогласно объявит на всю Общую гостиную о его виновности в возникновении неприятных слухов.
Не обращая внимания на удивленных Гарри и Рона, Гермиона наклонилась над Фредом, спящим с необычайно умиротворенным лицом («А я и не знала, что такая хорошенькая, когда сплю», – невольно подумала девушка) и жестокосердно принялась его тормошить.
– Фред, ты чего? – удивился Гарри, наконец, отлипнув взглядом от Джинни.
– Оставь Гермиону в покое! – бросился на защиту сна подруги Рон. Уж ему-то не знать прелесть послеобеденного отдыха и прелесть спящей Гермионы, не достающей никого нравоучениями.
Но Гермиона, применив силу Фреда, стащила саму себя с дивана. Больно стукнувшись локтем об пол, лже-Гермиона, наконец, соизволила проснуться. Рон и Гарри уже готовились едва ли не с кулаками наброситься на Фреда, но сдерживало их ошарашенное состояние, вызванное странным поведением Фреда.
– В чем дело? – пробормотала лже-Гермиона, сонно потирая глаза.
Гермиона не успела ответить, так как на всю гостиную прогремел рассерженный голос Анджелины:
– А ну все живо марш на тренировку! Нам нужно готовиться к матчу со Слизерином. Особенно тебе, Рон, – прозаично намекнула она новоявленному вратарю команды. – Фред, оставь девочку в покое и иди за метлой. Мне еще Джорджа найти нужно.
– На тр-тренировку? – испуганно пролепетал лже-Фред, глядя на лже-Гермиону.
– Я тебя не пущу меня позорить! – громко заявил Фред, вызвав этим кучу недоуменных взглядов со всех сторон. В самом деле, подобные высказывания со стороны Гермионы Грейнджер звучали как минимум странно.