Незадачливый убийца
Шрифт:
3 марта, вторник.
Из письма Матильды Дюлош (Ницца) мэтру Октаву Манигу (Париж).
…Как все это понимать? Глупая шутка или здесь что-то другое? Я внимательно прочла присланную тобой фотокопию письма. Там много подробностей, касающихся тебя. Всех нас. Слишком много и не очень нужных, все это до такой степени, что задумываешься, а не является ли этот пространный реестр деталей некоей дымовой завесой. Ибо, по-моему, возможны два предположения. Первое: изложенное в письме точно отражает мысли пишущего, это наименее привлекательная гипотеза. Второе: намешали понемногу правды, выдумок, всякого циничного вздора, все это взболтали — и готова похлебка, достойная ума, чей сумбур выдает собственный
Похоже, тебя как будто упрекают за старое прегрешение, может быть, многолетней давности, жертвой которого стала женщина. Для этого хотят показать, что интересуются тобой давно. Чушь. Если и мечтают укокошить тебя, то, как я понимаю, по причине, связанной с сегодняшним днем, и если столь хорошо осведомлены о тебе, то потому, что обретаются где-то рядом и не спускают с тебя глаз.
Теперь вопрос, зачем это письмо? Все просто, черт побери. Допустим, удалось отправить тебя ad patres. [3] В руки полиции попадает это послание, оно ориентирует следствие в определенном направлении, т. е. старой любовной истории. И дело зайдет в тупик. Ибо в действительности речь идет о чьей-то уязвленной гордости или денежной истории, подоплека всего этого, повторяю, вполне современна.
3
ad patres — к праотцам (лат.)
Но вернемся к первой гипотезе. Если она верна, разреши тебе сказать, что ты этого заслужил. Я тебя достаточно предупреждала! Совсем недавно тебя видели в компании с этой неудавшейся актриской, не очень красивой и не очень умной, которая ищет прочного положения на сцене и никогда его не находит, оттого, может быть, что таланта у нее еще меньше, чем бедер!
В твоем возрасте столь многие уже вкушают здоровые радости семейной жизни…
9 марта, понедельник.
Из письма мэтра Октава Манигу (Париж) Матильде Дюлош (Ницца).
…Здоровые семейные радости, Меме, о которых, как вы пишете, я и не мечтаю? Но ведь это того же рода счастье, что и заход в долгожданную гавань или сладостная мысль о Иерусалиме, лелеемая в одиночестве пустыни. Не следует помышлять о них с беззаботностью, с какой собираются в кино или универсам. Это состояние заслуживает почтительного к себе отношения, молитвенного ожидания, которое не должно омрачать ничто мелкое и суетное. Оно, как чаша Грааля, [4] предполагает испытания, требует избранных, доказавших свое право быть ими. Признаться ли вам? Чтобы его достичь, нужна безмятежность, которой у меня нет, нужно умение жить — наука, в которой я чувствую себя новичком.
4
Чаша Грааля — священная чаша, в которую пролилась кровь Христа (из легенды XII–XIII вв.). Разыскать чашу, спрятанную в Англии, мог только человек совершенных моральных качеств.
Да, Меме, брак — вещь прекрасная, святая, а между тем он опошлен вконец. В сущности, здесь то же, что с водительскими правами. На основании беглых испытаний и опрометчивых клятв доверяют всем и каждому руль семейной колесницы. А ведь общеизвестно, что умению вести этот экипаж обучаются лишь спустя много времени после получения прав. Как же не удивляться, приняв это в расчет, что столько супружеств летит под откос?
Что касается некоей актрисы, которая добилась в конце концов роли, вопреки отказанным ей бедрам и таланту, то я позволил бы себе ответить словами Галилея: «И все-таки она вертится!»
Но вернемся к серьезным вещам. Я вспоминаю себя тридцатитрехлетним. В день моего рождения вы пригласили меня к себе, чтобы вручить подарки. Среди них — традиционная папка наследника, даваемая мне на год, в этот раз при условии, что я возьму в жены вторую дочку Наруа.
Вторым подарком была коробка с галстуками, раскрашенными от руки, неапольской школы (ее худшего периода). Я долго подозревал, что они были выданы с единственной целью, чтобы после их созерцания фото второй дочки Наруа мне показалось сносным. Как бы там ни было, вам, конечно, известно, что эта достойная девушка вышла вскоре замуж за одного моего друга, которому она регулярно рожает по девочке в год. Это не то, чего бы вы желали, верно? Я хорошо тогда сделал, что не связал себя этим союзом. Да и вообще, Меме, сейчас мне всего лишь тридцать семь. Чарли Чаплин имел детей до 70 лет, и хоть я не обладаю его способностями смешить, думаю, что у меня еще есть какое-то время для поисков в матримониальной области.
И последнее. Я понятия не имею, кто это алкает моей смерти, не ведаю также, что вдохновляет его на столь зловещее предприятие. Но не отвергаю гипотезы о некоем ревнивце, вознамерившемся отравить мне существование, каковой не рискнет, однако, осуществить когда-нибудь свои угрозы. Все это «треп», как сказал бы любящий крепкое словцо уже цитированный Дарвин.
Примите, Меме, уверения в моих почтительнейших чувствах.
14 марта, суббота, 9 часов.
Телеграмма мэтра Манигу (Париж) Матильде Дюлош (Ницца).
ВСЕ ПРАВДА ТЧК ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ В МЕНЯ СТРЕЛЯЛИ ТЧК ЕДВА НЕ ПОГИБ ТЧК ТЫСЯЧА ПОЦЕЛУЕВ ОКТАВ
14 марта, суббота.
Из письма Мари-Элен Лавалад (Париж) Элеоноре Дюге (Анжер).
…Какой ужас, дорогая Онор! Сейчас расскажу, но прежде обещай мне не разворачивать пачку фотокопий, вложенных в это письмо. Немного погодя ты узнаешь, почему я прошу подождать.
Все это произошло вчера вечером. Дюран уже ушел, Добье тоже, причем раньше обычного: пытаясь забыть свое горе в работе, он чуть не каждый день задерживается допоздна. Я и сама уже почти собралась. Мы с мэтром Манигу говорили о разных пустяках. Есть у патрона сильная сторона: порой он умеет полностью отключаться от забот своей профессии. В какой-то момент он, что называется, по-свойски сел на угол моего стола… О последующем я сохранила отрывочные воспоминания, частью ясные, частью, как в тумане. Среди разговора — грохот, вспышка, оконное стекло разлетается вдребезги с каким-то мяукающим звуком, и тут же сильный удар в дверцу шкафа для одежды, прямо рядом со мной.
Я не успела шевельнуться, как мэтр Манигу бросился ко мне и, схватив за плечо, толкнул в безопасный угол. И сразу же выключил свет. Я никогда не подумала бы, что человек по виду даже неуклюжий может быть столь проворным.
— Не шевелитесь, — хриплым голосом произнес он, — стойте у стены…
Он осторожно, но, могу поклясться, и безбоязненно подошел к окну и задернул плотные шторы. Сердце у меня колотилось, ноги были ватными. Я буквально упала на стул, который он мне пододвинул.
Не сказав ни слова, патрон ушел в свой кабинет. Как только мне стало лучше, я присоединилась к нему. Он стоял в глубине темной комнаты, окно здесь оставалось открытым. Опускалась ночь, на улице зажглись фонари. Прямо против нас был глухой забор (там что-то строят), за ним — сплошная чернота.
— Стреляли оттуда, — сказал он задумчиво. — И у стрелявшего было достаточно времени, чтобы исчезнуть… Пойдемте, посмотрим, что он для меня припас.
Мы вернулись обратно и подошли к шкафу для одежды. Пуля застряла в дереве дверцы, проделав в нем круглое отверстие. Патрон взял ножик с намерением извлечь нашу зловещую гостью из ее гнезда. Внезапно он повернулся и пристально посмотрел на меня:
— Пуля прошла между нами, Лавалад. Целились в меня, но могли поразить вас. Я опасаюсь, что попытку могут повторить, и поэтому считал бы совершенно нормальным, если бы вы завтра же взяли отпуск.