Незавершенная месть. Среди безумия

Уинспир Жаклин

Эркарт покачал головой:

– Простите, вид у вас просто ужасный.

– Так обычно и выглядят те, кто увидел ад глазами другого человека.

– Вы позволите? – Эркарт опять протянул руку к банке.

Поколебавшись, Мейси отдала ему сосуд.

– Осторожно, мистер Эркарт. Полагаю, здесь находится один из двух компонентов ядовитой смеси. В квартире вы найдете пробирку – это, видимо, активатор химической реакции, который превратит содержимое банки в смертоносное оружие чудовищной силы.

– Я немедленно передам это на анализ в Малберри-Пойнт.

– Мне

все равно, куда вы это передадите, мистер Эркарт, лишь бы подальше от невинных людей.

– Спасибо вам, мисс Доббс. Знаю, у нас сложились не лучшие рабочие отношения, учитывая, что вы – гражданское лицо, приписанное к Особой службе, и все же вы отлично справились.

Мейси кивнула и закрыла глаза.

– Пожалуйста, закройте дверь, и как можно тише.

В Скотленд-Ярде Мейси дала показания и больше часа отвечала на вопросы, после чего присоединилась к Макфарлейну, Страттону и Дарби в кабинете первого. Часы показывали без четверти полночь; день для всех выдался бесконечно долгим.

– Завтра нам опять нужно собраться, причем с самого утра, – заявил Макфарлейн.

– Но… – Страттон осекся.

– Какие-то сложности? – Макфарлейн оторвался от протокола, составленного при обыске квартиры в подвальном этаже.

– Нет, сэр, никаких. – Страттон покосился на Мейси, знавшую, что у него есть сын, которому он наверняка обещал провести первый день нового года вместе.

– Вот и замечательно. Итак… – Макфарлейн многозначительно посмотрел на Мейси, затем на мужчин, – вполне понятно, что наше расследование продолжится. Пока могу лишь сказать, что в квартире не нашлось никаких бумаг, которые помогли бы установить личность убийцы мистера Эдвина Краучера, больничного привратника, проживавшего в Кэтфорде. Ни писем, ни счетов, ни прочих документов.

– С домовладельцем связывались? – спросила Мейси, подавшись вперед.

– По словам домовладельца, жилец платил вперед, раз в неделю, никогда не задерживал плату. Квартиру он снял примерно полтора года назад и не назвал своей фамилии, а хозяин был рад деньгам и потому ни о чем не расспрашивал. Жилец всегда расплачивался мелочью – монетами в полпенса, два шиллинга, пенсами, трехпенсовиками. Сидел на улицах с протянутой рукой, тем и зарабатывал.

– Хотите сказать, в квартире не нашлось совсем ничего, что указывало бы на имя этого человека? – нахмурился Дарби.

Макфарлейн взял что-то, обернутое в хлопчатобумажный муслин, и развернул тонкую ткань.

– Только это – личный дневник. Бессвязный лепет ненормального.

– Старший суперинтендант, вы его читали? – осведомилась Мейси.

– Так, пробежал глазами.

– Можно? – Мейси протянула руку, и Макфарлейн передал ей дневник вместе с тканью.

– Осторожней, мисс Доббс, эти записи тоже отправятся к экспертам.

– Да, понимаю. Могу я его почитать?

– Можете, но прежде я хотел бы произнести тост.

– Тост? – заморгал Дарби.

– Колм, старина, ты забыл, какой сегодня

день? – Макфарлейн встал, открыл шкафчик и достал из нижнего ящика бутылку виски и четыре низких бокала, потом выстроил бокалы рядком на своем столе и наполнил каждый янтарной жидкостью. Держа бутылку в одной руке, другой он поднял бокал и звонко стукнул им о три остальных, так что всем членам маленького коллектива, включая Мейси, пришлось, не мешкая, схватить свои порции, чтобы не расплескать напиток.

– Всех с Новым годом! Сландже! [29]

29

Slainte! (шотл.) – За здоровье! (Гэльский тост.)

Макфарлейн залпом опрокинул виски, хлопнул бокалом о стол, намереваясь снова наполнить его. В этот момент бой часов Биг-Бена возвестил о наступлении полуночи и нового года.

Страттон и Дарби вслед за начальником опорожнили бокалы, а Мейси зажмурилась и с трудом проглотила один глоток, от которого едва не поперхнулась.

– Давайте, давайте, голубушка, это прочистит сосуды и поможет уснуть. Повторим? – Макфарлейн взмахнул бутылкой и налил виски Страттону и Дарби.

Мейси откашлялась – горло горело огнем – и обратилась к Макфарлейну:

– Старший суперинтендант, разрешите воспользоваться телефоном?

– Страттон, проводите мисс Доббс в соседний кабинет. Не будем подслушивать. Если леди делает звонок, когда новый год еще не вылез из пеленок, бьюсь об заклад, это что-то личное.

– Спасибо, я и сама найду дорогу.

Оказавшись в пустом кабинете, Мейси закрыла за собой дверь, подошла к столу и набрала домашний номер Присциллы. Трубку в особняке, расположенном в Голландском парке, взяла экономка; Мейси попросили подождать, пока миссис Партридж подойдет к аппарату.

– Надеюсь, причина твоего отсутствия очень веская?

Помимо досады, Мейси расслышала в тоне подруги явное огорчение. Что ж, так она и думала.

– Прис, у меня на самом деле очень веская причина, только я пока не могу о ней говорить. Чуть позже, ладно?

Присцилла смягчилась:

– Мейси, у тебя усталый голос.

– Да, немного устала. Как твои дела, как проходит вечеринка?

– Как обычно, мило. Пьем шампанское, танцуем, встречаем Новый год со всем весельем, какое только способны изобразить.

То ли из-за выпитого виски, то ли из-за напряженного дня голос Мейси дрогнул:

– Я соскучилась по тебе, Прис.

– Ох, и я по тебе скучаю, подруга. Ты точно не сможешь прийти? Праздник в самом разгаре, завтрак подадут не раньше половины пятого утра, а уж потом все разойдутся.

В интонациях Присциллы вспыхнула надежда. Мейси очень не хотелось снова ее расстраивать, однако она сказала:

– Посмотрим, как я буду себя чувствовать, когда доберусь до дома. Но учти, я ничего не обещаю.