Незавершенное дело Элизабет Д.
Шрифт:
Между тем к Джеймсу и Пайпер присоединились уже пятеро детишек со своими ведерками и лопатками, и теперь они сообща возводили второй ярус крепостных стен.
– Молодцы, ребята! – крикнул им Крис. – Только не мочите слишком песок. Мокрый, он тяжелый, и стены могут не выдержать. – Он взял свою бутылку с водой и приложился к горлышку. – Так что там Дейв утром сказал? Они приедут?
Вот, значит, как. Они и дальше будут притворяться, будто ничего не случилось.
Кейт попыталась вспомнить, когда они ездили в Кейп-Код и какую годовщину отмечали. Три года назад?
– Не знаю. Я повторила приглашение, но, судя по тону, Дейв ловить меня на слове не станет.
Крис кивнул.
– Дейв хорошо держится, но что правда, то правда – с вежливостью у него перебор. Не помню, чтобы видел его недовольным, раздраженным. Такое впечатление, что он позволяет тебе увидеть только то, что он сам хочет показать.
Кейт выдавила на ладонь побольше крема и принялась кругами втирать его в грудь и шею.
– Он спросил утром, сколько я прочитала. По-моему, ему жуть как хочется узнать какую-то правду, но не хочется это показать.
Крис покачал головой.
– Пережить потерю, а потом узнать, что у человека, которого ты вроде бы знал, были такие секреты… Это нелегко. – Он посмотрел на Джеймса, который, желая быть единственным хозяином замка, стоял над ним, расставив ноги. – Наверно, до конца другого человека никогда не узнаешь. Никогда бы не подумал, что Элизабет может изменять мужу.
– Только не надо делать слишком поспешных выводов. Я это к тому, что семья была для нее всем. И она все для них делала.
По берегу, у самой воды, там, где дети строили замки, прошли две женщины в бикини. Когда песок от лопатки Джеймса попал им под ноги, обе отпрянули, манерно, словно их обожгло, поднимая ноги. Длинные, роскошные волосы у обеих были тщательно расчесаны и уложены, груди под топами бикини подпрыгивали, как буйки на воде.
Крис проводил их долгим взглядом и, только заметив, что Кейт смотрит на него, отвернулся к детям и песочным замкам.
– Если Элизабет была образцовой матерью, это еще не значит, что она не могла завести роман на стороне. Но если это так, ты собираешься рассказать Дейву? Или отдашь дневники? Или что?
Кейт посмотрела на удаляющихся женщин.
«Справедливая и чуткая».
– Мне еще нужно разобраться и решить, как будет правильно. Я не знаю, что лучше – передать Дейву доказательства или оставить все как есть, и пусть изводит себя подозрениями и сомнениями. И то и другое жестоко. Думаю, все зависит от того, пойдет ли правда ему на пользу или только причинит боль.
Крис нахмурился.
– А ты не слишком много берешь на себя, когда решаешь, с какой правдой он может справиться, а с какой – не может?
– Я ничего не «решаю». Я просто не знаю, насколько многим стоит поделиться. Дейв и дети помнят Элизабет по-своему, и эту память так легко испачкать. Этого она бы точно не хотела.
– Ну, может, ей следовало подумать об этом раньше, прежде чем заводить шашни и писать об этом в дневнике. Разве Дейв не вправе знать, что его жизнь была притворством?
– Притворством? Перестань. Супруги всегда утаивают друг от друга какие-то мелочи. Что
Крис повернулся к ней, но его глаза оставались за темными стеклами очков.
– Но Дейв жив, и с его чувствами тоже нужно считаться. – Он потянулся за бутылкой и, увидев, что она пустая, бросил на песок. – Не обижайся, но, по-моему, ты приняла это все слишком близко к сердцу, вообразила себя ее защитницей.
Кейт подалась вперед и уже открыла рот, но ее остановили долетевшие со стороны песочного замка крики. Шестеро детей, включая Пайпер, прорвались за стены крепости и прыгали, руша остатки башен и укреплений и вопя от восторга. Джеймс стоял в стороне, с трудом сдерживая слезы.
– Перестаньте! Перестаньте! – кричал он. – Здесь я король! Это мой замок! Не трогайте!
Но было поздно, и от стен уже ничего не осталось.
Глава 12
Третья неделя отпуска планировалась как островок свободы – предполагалось, что дети будут посещать лагерь. Кейт рассчитывала, пользуясь тем, что дети будут пристроены, спуститься по реке на каяке и сходить на экскурсию, организаторы которой обещали наблюдение за птицами в естественных условиях. Но каждое утро, после того, как дети уезжали, а Крис садился за работу, больше всего на свете ей хотелось делать две вещи. Прежде всего, поплавать в океане, заново открыть для себя мягкую текучесть движения, приходившую, бывало, так легко и естественно. А потом, натянув поверх купальника хлопчатобумажное платье на бретельках, пойти в кафе и почитать.
В Нью-Йорке Элизабет нашла для себя кучу дел. Вступила в союз графиков-дизайнеров, записалась в клуб любителей бега. Город вновь очаровал ее.
«Мое субботнее утро: пробежка в парке, потом взять бейгл с лососем у диковатого парня в местной кулинарии и посидеть у фонтана, где устраивают свои дерби скейтбордисты. Они устанавливают бум-боксы, громадные колонки и стойки, и люди там собираются самые разные – дети, кроссдрессеры, чудаковатые старички. Сумасшедшее место, и мне безумно там нравится. Им нет дела до того, кто как выглядит, но все улыбаются, катаются и ведут себя совершенно естественно».
Элизабет со многими встречалась, зачастую со случайными людьми из спортзала или бара. Одно такое знакомство закончилось не очень хорошо, парень из спортзала, на первый взгляд вполне положительный, перешел к угрозам, и она дала себе зарок – не путаться больше с незнакомцами.
«Новые правила, система «Два пункта»: иметь дело только с теми, о ком есть два отзыва, за кого могут поручиться двое. Снова в седло, Угрюмка. Но отныне – только два пункта и никаких исключений».