Нежданная любовь
Шрифт:
– Все спокойно, Бессинджер? – спросил Росс. – Простите, что не даю вам спать.
– Нелегко заснуть, когда столько народу ходит туда-сюда, милорд, – сказал дворецкий. – Простите за смелость, но я хотел бы как можно скорее обсудить с вами пару вопросов.
Господи, подумал Росс, теперь еще и дома какие-то неприятности!
– Постараюсь найти для этого время. – Войдя в красный салон, он остановился. Перед камином в его любимом кресле сидел Зебедия с бокалом мадеры в руке. Увидев Росса и Финч, он вскочил на ноги.
– Что
Зебедия ответил ему задумчивым взглядом.
– Ну-ну. – Забрав у Финч промокший платок, Росс швырнул его возле камина и принялся объяснять то, что объяснить было, вероятно, невозможно.
Если Зебедия ему и не поверил, то ничем этого не показал. Во время рассказа он периодически вежливо кивал, а когда Росс закончил, направился к подносу с напитками.
– Позвольте предложить вам бокал вашего собственного бренди – чтобы согреться. И может быть, хересу для леди?
– Да, спасибо, и то и другое, – подавив желание отказаться, сказал Росс. У Зебедии неожиданно обнаружились хорошие манеры, и вообще он дьявольски красив. – Чему я обязан честью оказаться в вашем обществе в столь поздний час?
Зебедия пристально посмотрел на Росса, лицо его оставалось совершенно серьезным.
– Собственно, я ждал не вас, – с видимой неловкостью произнес он. – Леди Эванджелина отправилась навестить некую леди, которая только что вернулась из Египта. Видимо, они там и познакомились. Но она уехала уже давно и до сих пор не вернулась. Я беспокоюсь за ее здоровье, тем более что не имею представления, где ее искать. Она заявила, что ее стесняет моя забота, и отказалась назвать имя и адрес своей знакомой.
– Понятно, – нахмурившись, сказал Росс. – Да, это весьма неприятно.
Несомненно, эта история полностью под стать той, которую сочинил он сам. Зебедия успел переодеться и вновь выглядит, как всегда, безупречно, но еще час назад он бежал из «Петуха и кувшинов» одетый так, чтобы привлечь там к себе как можно меньше внимания.
В этот момент открылась входная дверь и послышался раздраженный женский голос. Зебедия сразу оживился.
– Это она, – с хорошо разыгранным облегчением сказал он. – Убедите ее, что при таком состоянии здоровья нельзя исчезать так надолго... Может быть, вас она послушает, лорд Килруд?
Росс в этом сомневался, да и вообще судьба леди Эванджелины его мало интересовала.
– Бессинджер сказал, что вы только что вернулись, Росс, – войдя в комнату, начала она, но тут, заметив Финч, сразу помрачнела. – Мисс Мор? Что вы здесь делаете? И в таком виде?
– Зебедия потом вам все объяснит, – изображая радость встречи, непринужденно произнес Росс. – Но что с вами, леди Эванджелина? По-моему, вы взволнованы.
Она вскинула голову, качнув плюмажем из белых страусовых перьев:
– Взволнована? Нисколько. Просто я рада тому, что снова оказалась в свете. Пьеса была замечательной.
Росс
– Садитесь, моя дорогая, – проговорил Росс. – Хотите чего-нибудь выпить?
Она только махнула рукой.
– Я стараюсь избегать крепких напитков. Они плохо влияют на цвет лица. – Ее глаза остановились на Финч, которая держала в руке бокал хереса. – Насчет неблагоприятного воздействия спиртного на веснушки точно не знаю, но такое вполне может быть. На вашем месте, мисс Мор, я соблюдала бы осторожность. Хотя, вероятно, уже слишком поздно?
Росс с удовольствием заметил, что в ответ на эту колкость Финч лишь весело улыбнулась.
– Ну-с, – сказала Эванджелина, – да-да. – Она слегка покачнулась, и Росс обратил внимание на ее ноги. Из-под сиреневого плаща высовывались атласные комнатные туфли – одна розовая, другая зеленая...
Вздохнув, она склонила голову набок.
Интересно!
В конце концов усевшись, Эванджелина тщательно разгладила на коленях плащ. О том, что у нее разные туфли, она, очевидно, не подозревала.
Из прихожей снова донесся шум, и на пороге появился Артемид с кучей шляпных коробок в руках.
Визит к старой знакомой, вечер в театре, поход по магазинам – как, хотелось бы знать, все это ей удалось проделать одновременно?
Артемид замешкался в дверях, не заходя в комнату – лучше бы ему этого не делать, наглецу! – и в то же время злобно глядел на Зебедию и Росса, а на Эванджелину и Финч – с вожделением, в первую очередь на Эванджелину.
Зебедия начал что-то мурлыкать себе под нос.
Попытавшись пригладить выбившиеся из-под шляпки локоны, Эванджелина невольно продемонстрировала окружающим рукав того, что было у нее надето под плащом. На вечернее платье оно нисколько не походило, скорее, это была ночная рубашка. Росс готов был прозакладывать голову, что леди только что подняли с постели, заставили натянуть на себя верхнюю одежду и посадили в экипаж с наказом вернуться, когда появится Росс. Все это было сделано, вероятно, для того, чтобы дать Артемиду повод появиться на сцене.
– Какую пьесу вы смотрели? – спросил Росс.
Леди ответила ему пустым взглядом, затем, посмотрев на Зебедию, сказала:
– Я всегда забываю названия.
– Может, «Сон в летнюю ночь»? – услужливо подсказал Росс.
– Ну конечно! – ткнув в его сторону пальцем, воскликнула Эванджелина. – Как я могла забыть!
Артемид закашлялся и зашаркал пыльными башмаками по розово-золотому обюссонскому ковру.
– Ага, – сказал он. – Прошу прощения, милорд, ноги зудят. Просто беда – эти ноги. Я-то не имел в виду, что ноги у вас так же зудят, – усмехаясь и обнажая при этом желтые зубы, добавил Артемид. – У вас-то, как я понимаю, ежели они и зудят, то иначе – чтобы, значит, отправиться в долгий путь.