Нежданная ученица

Бэйн Екатерина

– Может, тебе руки связать?
– вопросил сэр Хьюго в пространство.

– Хьюго!
– воскликнула Джоселин.

– А что? Хорошая мысль.

– Ты сегодня не с той ноги встал? Успокойся. Что за изуверские замашки!

Она подошла ближе к Эйлар и продолжала:

– Дай-ка я посмотрю на тебя, как следует, - взгляд ее стал более цепким и пристальным.

Девочка отодвинулась назад на стуле.

– Не бойся, я тебя не съем, - усмехнулась Джоселин, - я просто оценивала твои способности. Очень даже неплохие способности. Тебе и правда, нужно учиться. Хочешь что-нибудь

спросить?
– девушка заметила, что Эйлар открыла рот, а потом снова закрыла, - спрашивай.

– А как вы это видите?

– О, это совсем просто, - оживилась Джоселин, - видишь ли, обыкновенный человек имеет слабую ауру и ее трудно разглядеть. У магов все иначе. У них она яркая, так и бросается в глаза.

– Аура, - усмехнулся сэр Хьюго, - она и слова-то такого не знает.

– Мог бы и объяснить, - не задержалась сестра с ответом.

– Объясню. Позже.

– А я могу ее увидеть?
– снова спросила Эйлар.

– Что?

– Ну, эту самую… ауру.

– Конечно, сможешь, - пообещала Джоселин, - если потренируешься, точно сможешь. Вообще, это очень просто.

Кошелек на ее поясе очень нервировал девочку, но она терпела. Нельзя. Джоселин - хорошая женщина. И потом… здесь находится сэр Хьюго, он заметит. Как он может это замечать? Верно, тут не обошлось без магических способностей.

А булавку она все-таки стащила, когда учитель отвернулся. Да так ловко, что Джоселин, стоявшая очень близко, ничего не заметила. И спрятала ее Эйлар не в карман, а воткнула под оборку платья.

– Ты любишь конфеты?
– спросила девушка.

Эйлар взглянула на нее и кивнула. Кто же не любит конфеты!

– Вот и замечательно. В следующий раз я принесу тебе целую коробку.

– Нечего ее баловать, - проворчал сэр Хьюго.

– Не думаю, что эту девочку часто баловали. А если на то пошло, вообще когда-либо.

– Вот, и не начинай. Немного дисциплины ей точно не повредит.

– Хьюго, у тебя никогда не было детей, - тут Джоселин вздохнула, - и учеников никогда не было. Так вот, детей нужно не только наказывать, но и поощрять.

– Возможно. Но нужен повод, ты как считаешь?

– Разумеется.

– И где он в этом случае?

Джоселин фыркнула.

– Ну, для начала ты мог бы отметить, что пока она ничего не стащила.

– Веский повод.

– И не перебивай меня. А во-вторых, конфет я еще не принесла. Но когда принесу, уверена, повод появится.

– Лично я уверен только в одном: у меня всегда будет повод ее выпороть.

– Ты все о порке? Сколько можно, Хьюго! Может быть, все же напоишь меня чаем? К тебе в гости пришла сестра, а ты только и делаешь, что твердишь о порке.

– Ну хорошо, - сдался он, - чай сейчас будет. А ты, - это относилось к Эйлар, - напомни мне позже о наказании.

– Хорошо, сэр, - кивнула Эйлар.

– Ступай к себе.

– Ну, Хьюго, - вмешалась Джоселин, - пусть останется. Попьет чаю с нами. Ты сам говорил, что ей нужно привыкать к хорошему обществу.

Брат рассмеялся и покорился.

Впрочем, Эйлар после не раз замечала, что Джоселин вертела братом, как хотела. Он для проформы возмущался, потом махал рукой и

сдавался.

Девочке довелось провести в этом доме много времени и она успела досконально изучить характеры хозяина дома, прислуги, а также тех, кто приходил сюда особенно часто. По прошествии пары месяцев она поняла, что сэр Хьюго, несмотря на первое впечатление, довольно снисходителен и добродушен. Он добросовестно пытался отучить ее брать чужое и был в этом решении непреклонен. Поймав ее на воровстве, учитель подвергал ее порке. У Эйлар ни разу не хватило совести сказать ему, что подобное наказание не производит на нее впечатления. В самом деле, что это за наказание! Пять ударов розгой, не слишком сильно, так, для острастки. После них даже не оставалось следов. А может быть, после наказаний Дани что-либо, более мягкое, казалось девочке детской забавой. Если на то пошло, сама она могла пороть куда больнее.

Миссис Дженнер, похоже, обрела в лице Эйлар новую дочку. Она баловала ее куда сильнее, чем Джоселин, хотя та тоже не отставала в этом плане. В первое время подобное отношение вызывало в девочке изумление, но потом она привыкла.

О леди Джоселин разговор был особый. С самого первого дня она так и излучала дружелюбие, жизнерадостность и доброту. С ней было очень легко общаться, она не обращала внимания на промахи ученицы брата и на то, что последняя сперва немного дичилась. Джоселин частенько баловала ее подарками. То коробочка конфет, то шелковые ленты для кос, то какая-нибудь безделушка типа броши в виде бабочки, то книжка. Джоселин подолгу болтала с ней о самых разных вещах, к примеру, о веяниях моды, что поначалу веселило Эйлар, а потом стало все больше интересовать.

Но главным, по большому счету, было даже не это. Джоселин, пожалуй, была первой, кто начал говорить с Эйлар как с равной, отбросив в сторону ее темное прошлое и низкое происхождение, словно их не существовало вовсе.

Неудивительно, что Эйлар сильно к ней привязалась и ожидала прихода сестры учителя, как праздника.

Но помимо Джоселин, были и другие гости.

Друзей у сэра Хьюго было немного. Всего двое. И они иногда приходили к нему в гости, а иногда он уходил с ними куда-либо. Оба знали, что у друга появилась ученица и относились к этому с веселым недоумением. У обоих частенько что-нибудь пропадало, когда они навещали сэра Хьюго. Иногда эти вещи находились, иногда - нет. За каждую вещь, найденную в кармане ученицы, сэр Хьюго выдавал ей отмеренную порцию розог.

Кстати, в этом плане они тоже пришли к определенному соглашению. Учитель признал, что если он будет пороть Эйлар всякий раз, когда она что-нибудь стащит, надолго его не хватит. К тому же, совершенно не останется времени на что-нибудь другое. А это его не устраивало. Первые месяцы ему удавалось ловить Эйлар на воровстве по двадцать семь раз на дню. Этак, можно спать с розгой. Если время останется. Так что, сэр Хьюго подумал и принял необходимое решение. Теперь экзекуция откладывалась на вечер и заключала собой строго регламентированное количество ударов. За кражу в доме - по одному, за кражу у гостей - два удара, за похищение особо ценного имущества - три. И все были довольны.