Нежеланный брак
Шрифт:
Мои топ-менеджеры согласно кивают и медленно выходят из комнаты, пока я принимаю вызов.
— Что случилось, Лекс?
— Ты видел новости? — его голос напряженный, сбивчивый.
Я хмурюсь и качаю головой.
— Сегодня ничего особенно интересного, — отвечаю осторожно.
— Не настоящие новости, тупица. Желтую прессу.
— Просвети меня, — бросаю жестким тоном. — Раз уж ты решил сорвать важное заседание совета из-за какой-то блядской сплетни.
— Селеста помолвлена. С Клифтом Эмерсоном.
— Черт.
Лекс
— Ага. Я не могу дозвониться до Зейна, но уже отслеживаю его телефон.
Я поднимаюсь со своего места.
— Ладно, выезжаю из офиса. Экстренная покерная ночь, я правильно понимаю?
— Именно. Он будет в хлам. Он едва не сорвался, когда она внезапно объявилась. После их разрыва он ясно дал понять, что не хочет видеть ее никогда. А теперь она не просто вернулась, она выходит замуж за его главного бизнес-конкурента. Что за херня?
— Она играет с огнем, — бормочу, входя в личный лифт. — Что будем делать?
— Без понятия. Несмотря на его угрозы, Зейн не позволит никому из нас к ней прикоснуться. Может, ему уже плевать? Пора бы уже отпустить. Если она помолвлена… ну, выбора у него нет.
Я качаю головой, садясь в машину.
— Нет, — тихо говорю. — Мы оба знаем, что все не так просто. Он умолял бабушку разрешить ему жениться на ней прямо перед тем, как бросил ее. Он ее любил. Он не будет стоять в стороне и смотреть, как это происходит.
— Нашел его, — голос Лекса выдает облегчение. — Ксавьер заберет его. Арес и Лука уже в пути ко мне. Зейн не захочет говорить об этом, но мы должны что-то предпринять. Если оставим его одного, он натворит херни, о которой потом пожалеет.
— Согласен, — бормочу, не зная, что еще сказать. — Ты когда-нибудь узнавал всю правду?
Лекс колеблется.
— Нет. Был соблазн, но это казалось слишком личным. Думал, он сам расскажет, когда будет готов. А ты?
Я вздыхаю.
— Нет. То же самое.
Лекс встречает меня у своего дома, и я заканчиваю звонок прямо перед тем, как выхожу из машины. Арес и Лука подъезжают следом, на их лицах читается то же беспокойство, что и у меня.
— Как думаешь, как он это воспримет? Сарказм или злость? — спрашивает Лука.
Арес и я одновременно усмехаемся.
— Сарказм, — говорим в унисон.
— Злость, — вставляет Лекс.
— Поспорим? — тихо бросаю я.
Лекс ухмыляется.
— Если выиграю, мы называем мой новый проект Lex-board.
Я закатываю глаза.
— Это слишком унизительно.
Но все же киваю.
— Ладно. Но если выиграю я, ты никогда больше не произнесешь это название.
Лекс только открывает рот, чтобы возразить, но замолкает, когда Ксавьер паркуется рядом. На пассажирском сиденье сидит Зейн, мрачный и явно недовольный.
— Какого хрена? — говорит он с фальшивой улыбкой. — Это чертова интервенция?
Его взгляд падает на Ареса, и он тут же тычет в него пальцем.
— Ты чуть с цепи не сорвался, когда узнал,
Он переводит взгляд на Луку, поднимает бровь.
— А ты? Ты чуть ли не рыдал, когда Вэл уволилась и пошла на свидание с другим. Ты просто с ума сошел от злости.
Потом его взгляд останавливается на мне. Я напрягаюсь.
— Даже не начинай, Дион. Ты выкинул телефон своей жены в гребаный океан только потому, что она поговорила с бывшим. И вы даже не были женаты. Мне не нужны ваши, блять, советы.
Я бросаю взгляд на Лекса, и он только пожимает плечами. Смесь обоих? Это не совсем злость, но и не сарказм. Это уклонение.
— Ну, — говорит Ксавьер, поднимая руку. — Лекс и я…
— Заткнись, — резко перебивает его Зейн. — Честно, я даже не понимаю, какого хрена ты здесь делаешь. Как ты вообще пролез в наши покерные вечера? И главное — зачем? Мне правда нужно поверить, что ты здесь ради наших ослепительных личностей? Ладно, ты друг Диона, но какого черта ты торчишь с нами даже тогда, когда его нет?
Ксавьер напрягается, скрещивает руки на груди, в его взгляде появляется вызов.
— Прости, — говорит он, явно стараясь подавить ту опасную энергию, что обычно исходит от него. — Я думал, мы с тобой лучшие друзья. Ты хочешь сказать, что не чувствуешь эту связь между нами?
Я едва сдерживаю улыбку, а Лекс смеется, разряжая обстановку.
— Ладно, хрен с ним. Без вопросов, окей? Давайте просто играть в покер и бухать, — говорит он.
Зейн неопределенно рычит что-то в ответ и идет следом за Лексом в дом. Меня это устраивает. В лучшие дни Зейн непредсказуем, а уж сегодня — тем более. Его лучше не оставлять одного. Ради него самого и ради Селесты.
Он не произносит ни слова в течение первых нескольких раздач, но продолжает пить все, что мы перед ним ставим.
— Ты все еще ее любишь, да? — негромко спрашиваю я, наконец. Это очевидно. Он пытается заглушить боль, а лучше — забыть ее. Я был на его месте, хоть и при других обстоятельствах. Я уже много лет бегу от своей боли.
Он резко поднимает на меня взгляд, сжимает челюсти.
— Нет, — отрезает он. — Я ее, блять, ненавижу. Всем, чем только могу. Я предупреждал ее, что уничтожу ее, если снова увижу. Так что, если у нее есть хоть капля мозга, она будет держаться от меня подальше.
Арес качает головой.
— Это невозможно. Эмерсон крутится в тех же кругах, что и мы. От нее не скрыться. Ты рано или поздно на нее наткнешься.
Зейн медленно кивает, искаженная ухмылка появляется у него на губах.
— Она прекрасно знает, что делает. Хочет выйти за этого ублюдка? Пусть. Я сделаю так, что день, когда она возьмет его фамилию, станет для нее настоящим адом. Я предупреждал ее, и она решила бросить мне вызов. Я разнесу ее к чертям, по кускам, пока она не начнет умолять о пощаде. И даже Клифтон Эмерсон ее не спасет.