Нежная особа

Смолл Бертрис

Герцог попытался спорить, но понимал, что жена права. Кроме того, ее все равно не разубедишь, сколько ни старайся.

– Тогда за мной, мадам!
– велел он.

– И мы тоже, - вставила Фортейн.

Герцог Гленкирк разразился смехом.

Они направились на площадь Магуайр-Форда, посреди которой возвышался кельтский крест. Преподобный мистер Стин, отец Каллен, старейшины деревни, протестанты и католики уже ждали. Двери и окна домов были наглухо заперты. Даже собаки и кошки не высовывались в этот день на улицу. Низко нависшие тучи обещали бурю, но на горизонте

небо было расцвечено золотисто-красными полосами. Тишину прерывал лишь стук копыт приближавшегося отряда.

Впереди скакал Уильям Девере. Лица его приспешников были словно высечены из камня - такие же безжалостно-жесткие. В их руках ярко пылали факелы. Завидев собравшихся на площади, они остановились. Только их предводитель медленно продвигался вперед, пока не остановился перед герцогской четой.

– Если вы пришли с миром, сэр Уильям, - начала Жасмин, - добро пожаловать. Если же нет, прошу вас удалиться.

Уильям, подчеркнуто игнорируя ее, обратился к Джеймсу Лесли.

– Кажется, у вас в обычае, милорд, прятаться за женские спины? оскорбительно усмехнулся он.

– Магуайр-Форд и замок принадлежат моей жене, сэр Уильям. В нашей семье так заведено, что мы не вмешиваемся в дела друг друга. Она управляет своими владениями, я - своими. Но моя жена задала вам вопрос, так отвечайте. Хотя какой учтивости ждать от сына торговки!

Уильям Девере вспыхнул от стыда. Его унизили перед слугами, и это ему не понравилось. Позади раздались смешки, но он был слишком горд, чтобы обернуться.

– Мы пришли за вашими католиками, - объявил он.
– Отдайте их, чтобы мы могли очистить Магуайр-Форд от гнусного папизма, и мы уйдем с миром.

– Проваливайте с моих земель да захватите с собой эту шваль! хладнокровно приказала герцогиня Гленкирк.
– Разве я Пилат, чтобы предать невинных и умыть руки, отдав несчастных на растерзание?
– Она смело шагнула вперед, и конь Уильяма попятился.
– Как посмели вы явиться сюда и мутить воду? Протестанты и католики Магуайр-Форда живут в мире. Gdexmhe католики приняли протестантов десять лет назад, когда тем некуда было идти, построили для них церковь, и с тех пор здесь царило согласие. Только наглый болван вроде вас, сэр Уильям, способен вообразить, будто получил согласие Божье на то, чтобы сеять здесь беспорядки и хаос, да еще в канун Дня Всех Святых. Вами движет не Господь, а дьявол! Вон отсюда, пока я не велела затравить вас собаками!

– Мадам, я получу то, за чем пришел, - упрямо настаивал Уильям. Обыщите дома и приведите католиков.

Небо внезапно расколола огненная стрела. Колокола церквей тревожно зазвонили. Двери домов Господних растворились, и оттуда высыпали жители Магуайр-Форда, плотным кольцом окружившие прибывших из Лиснаски. Хозяева были вооружены чем попало, от древних короткоствольных ружей и серпов до сковородок и молотков.

– Наши люди не желают, чтобы их подстрекали к беспорядкам. Брат не поднимется на брата, - предупредила Жасмин.
– Мы все поклоняемся единому Богу.

– Послушайте!
– вскричал ее противник.
– Как можете вы терпеть грязных папистов? Мы очистили Лиснаски от этого сброда и с вашей

помощью сделаем то же самое здесь. Присоединяйтесь к нам!

– Этого не будет, Уильям Девере, - ответил за всех преподобный Стин.
– Уезжайте!

– Значит, и вы предали дело Господне, Сэмюел Стин?
– бросил Уильям.

Пастор громко рассмеялся.

– Не судите, да не судимы будете, Уильям Девере. Вы и без того нарушили не одну заповедь Божью: не убий; не пожелай жены брата своего, ни скота его, ни земель; чти отца своего и мать свою. Вы недостойны быть предводителем! Убийца, насильник и ханжа, убирайтесь!

Вместо ответа Уильям пришпорил коня, и животное рванулось вперед, сбив с ног Жасмин и преподобного Стина. Вопль ярости прокатился среди жителей Магуайр-Форда, но тут, ко всеобщему удивлению, прогремел выстрел. В глазах Уильяма Деверса промелькнуло нечто вроде потрясенного недоумения. По-видимому, не успев даже понять, что случилось, он ткнулся головой в холку жеребца и сполз на землю.

– Они застрелили сэра Уильяма, - зароптали жители Лиснаски.
– Мы должны отомстить!

– Это не они. Его убил я!

Из толпы прибывших выступил молодой парень. Лиснаскийцы молча расступились перед ним.

– Это Брюс Морган, сын кузнеца, - шептались они. Преподобный Стин, кряхтя, поднялся. Герцог помог жене встать.

– Почему, парень? Почему ты сделал это?
– допрашивал пастор, осторожно отбирая у мальчика пистолет и про себя удивляясь, как такое старинное оружие не разорвалось в руках убийцы.

– Из-за Эйн, - с ужасающей простотой пояснил тот.
– Из-за Эйн и того, что он с ней сделал. Я услышал, но не мог поверить, поэтому пробрался в дом, пока остальные пытались спасти запертых в церкви. Я собственными глазами увидел, что он сотворил с моей девочкой. А ведь мы должны были пожениться! Я любил ее...

– Думаешь, я позволил бы тебе жениться на проклятой католичке, шлюхином отродье?
– возмутился Роберт Морган, проталкиваясь вперед. Что ты наделал, глупый мальчишка? Убил нашего господина. Больше ты мне не сын!

– Сэр Уильям был подлым и злым, отец, - объявил Брюс, гордо выпрямившись, и все вдруг увидели перед собой не мальчишку, а почти взрослого мужчину.
– Неужели ты воображаешь, что мог бы запретить мне жениться на Эйн? Мне все равно, какой она веры!

– Тьфу, - сплюнул отец.
– Я собственноручно повешу тебя, чтобы смыть позор с нашего имени! С земли донесся еле слышный стон.

– Сэр Уильям жив!
– воскликнул преподобный Стин.
– Он только ранен!

Жители Лиснаски сгрудились вокруг хозяина, и Кайрен, воспользовавшись случаем, тронул за плечо молодого Моргана.

– Иди в замок, парень, - прошептал он.
– Я не дам тебя повесить. Поспеши, пока о тебе не вспомнили. Сэр Уильям не так благороден, чтобы g`a{r| обиду. Беги!

Он с улыбкой посмотрел вслед несущемуся между домами парню.

– Достаньте носилки, - велела герцогиня, немного придя в себя.
– Я не желаю видеть этого человека в своем доме. Но вероятно, преподобный Стин согласится приютить его, пока он не сможет сесть в седло.