Нежная особа
Шрифт:
– Что случилось?– осведомилась Фортейн, вбегая в зал.– Ройс твердит, что протестанты расправились со всеми католиками в Лиснаски и идут сюда, чтобы убить нас.
– Иисусе!– охнул Магуайр.– Началось! Мне лучше одеться и успокоить деревню, прежде чем разразится ад. С вашего разрешения, миледи.
Он поклонился Жасмин.
– Иди, - разрешила та.– Джемми, Кайрен, поспешите. Фортейн, пойдем со мной, я все тебе объясню. Бидди, ты останешься в замке, с нами. Тут ты будешь в безопасности. Адали покормит тебя и найдет теплый уголок, где можно приклонить голову. Ты, должно
– Спасибо, миледи, - поблагодарила служанка и, повернувшись к Рори, добавила:
– Ты прав, парень. Не все протестанты плохи.
Глава 12
Герцог Гленкирк в сопровождении зятя въехал во двор Меллоу-Корта. Мужчины спешились и подошли к дому. Дверь распахнулась. На пороге стояла леди Джейн.
– Как ты смеешь появляться здесь после того, что твоя грязная папистская братия сделала с моим мужем?– возмутилась она.
Герцог предостерегающе положил руку на плечо Кайрена и сказал:
– Мы узнали о вчерашних волнениях в Лиснаски и приехали, как только смогли, чтобы осведомиться о здоровье сэра Шейна.
– Он лежит наверху и еле дышит.– отрезала леди Джейн.– Эта шлюха Фицджеральд пыталась его убить, и Уильям едва спас отца.
– Вот как, - заметил герцог.– Нам хотелось бы повидаться с сэром Шейном, мадам. Надеюсь, вы понимаете, что Кайрен очень волнуется за отца. Кстати, мы слышали совсем другую историю о том, что стряслось в Лиснаски.
– Мой муж на смертном одре. Его нельзя беспокоить, - заупрямилась Джейн Девере.– Как-нибудь в другой раз, милорд.
Джеймс Лесли огляделся. В передней никого не было, и он знал, что Деверсы не держат вооруженную охрану.
– Мадам, я уже объяснил, что слышал совершенно другую историю. Мы поговорим с сэром Шейном сейчас. Я должен убедиться собственными глазами, что он действительно жив. Как вы смеете отказывать мне? Либо вы немедленно проведете нас к нему, либо я прикажу своим людям обыскать дом, - пригрозил герцог.
Джейн Девере так и подмывало выгнать незваных гостей, но герцог особа знатная, и обращаться с ним подобным образом означало навлечь на свою голову неприятности. Правда, Уильям приказал оставить отца в покое, но что может поделать слабая женщина?
Она не видела мужа с той минуты, как Уильям привез его домой и спрятал ключ от спальни в свой карман.
– Мой сын запер отца ради его же безопасности, - процедила она.– У меня нет ключа, милорд, а Уильям куда-то уехал.
– Покажите мне, где находится сэр Шейн, - приказал герцог.– Мы взломаем дверь, мадам. Такое обращение с собственным мужем по меньшей мере возмутительно, и я поражен, что вы позволили столь неслыханную вещь! Ведь вы же здесь хозяйка, не так ли?
Багровая от раздражения, Джейн повела мужчин наверх. Странно, что за все время пасынок не произнес ни слова! Уильям предупреждал, что Кайрен примчится в Меллоу-Корт с какой-то лживой сказкой, но тот словно онемел. Только глаза яростно пылали, выдавая его гнев.
Джейн остановилась перед дверью.
– Он здесь, - обронила она.
Кайрен по-прежнему молча налег плечом на дубовые доски. Дверь распахнулась. Мужчины поспешили в комнату, где нашли сэра Шейна Деверса, связанного по рукам и ногам и с кляпом во рту. Они быстро вытащили кляп,
– Папа!– охнул Кайрен, обнимая родителя.
– Он убил Молли, - выдавил сэр Шейн.– Сам сказал об этом, подлый дьявол. И моих девочек тоже, покарай его Господь!
– Знаем, - мрачно кивнул Кайрен.– Бидди спряталась в другой комнате и все видела, а потом добралась до Эрн-Рока, чтобы рассказать правду.
– Он и меня пытался убить, - признался сэр Шейн, - и так и сделал бы, не явись вы сюда за мной, милорд. От души благодарю вас.
– Что ты несешь?– охнула леди Джейн.– Как можешь обвинять нашего мальчика в смертном грехе отцеубийства?
– Ваш сын, мадам, - холодно объяснил сэр Шейн, - безжалостно расправился с женщиной, которую я любил, и со своими единокровными сестрами. Он напал на меня, но, увидев, что я жив и мою смерть невозможно свалить на беспомощных католиков Лиснаски, привез меня домой, связал, как рождественского гуся, и откровенно признался, что намеревается прикончить меня и поскорее получить наследство. Ваш сын, мадам, гнусная змея, и как только оправлюсь, я выкину его из своего дома.
– Тебя ранили, дорогой, - притворно заныла Джейн, осторожно дотрагиваясь до синяка на виске мужа.– Очевидно, удар был так силен, что ты не правильно понял нашего Уильяма. Он никогда бы не поднял на тебя руку, Шейн.
Девере отбросил ее руку.
– Мадам, я в полном уме и отлично слышал, как ваш сын хвастался, что застрелил Молли Фицджеральд и ее дочерей. Мэв было семнадцать, а моей милой Эйн - всего четырнадцать, мадам. Они хотели уехать с Кайреном и Фортейн в Англию, а оттуда - в Новый Свет. Мы знали, что в Ольстере у них нет будущего. Что плохого они сделали Уильяму, убившему их с таким ледяным без различием? Так беспощадно! Невинные девочки, мадам. Я проклинаю день, когда женился на вас и привел в свой дом. Ненавижу сына, зачатого в вашем лоне без любви и страсти. Он чудовище, Джейн.
– Ничего подобного, - бросилась она на защиту сына.– Если он и пристрелил эту женщину, то лишь потому, что пытался защитить мою честь. Позор одно то, что ты взял любовницу, но любовницу-католичку? А эти девки не принесли мне ничего, кроме стыда. Как гордо они вышагивали по деревне всем напоказ! Все окружающие смотрели на меня с жалостью, и если бы не доброта преподобного Дандаса, я стала бы посмешищем во всем Лиснаски. А теперь преподобный Дандас убит вместе с женой и детьми, и все из-за проклятых папистов!
– Это Дандас затеял вчерашнюю смуту и подстрекал протестантов по вашему наущению. Вы, мадам, беззастенчиво использовали своего сына, чтобы утолить жажду мести, - заговорил наконец Кайрен.– Уилли не настолько умен, чтобы задумать такой план, но достаточно хитер и злобен, если умело поощрять в нем низменные инстинкты. Думаю, вам и его жене это sd`knq|. Чего, во имя Господа, вы надеялись достичь столь изощренным коварством?
– Не позволю, чтобы здешние католики отравляли умы моих детей! гневно воскликнул невесть откуда взявшийся Уильям.– Моя жена носит ребенка, и хотя бы поэтому папистов давно пора выкинуть прочь с наших земель. А, отец, вижу, ты уже встал.