Нежная особа
Шрифт:
– Ты мне не сын!– разъяренно вскричал Шейн Девере.– Немедленно убирайся из этого дома!
– Что?– издевательски бросил Уильям.– Ты прогоняешь меня из родного жилища? А как насчет моей крошки жены, чье чрево набухло твоим первым внуком, папа?
– Возьми ее с собой и не забудь ту суку, что выносила тебя, приказал Девере, багровея от ярости.– Человек, убивший мою Молли и девочек, не проведет под этой крышей ни одного лишнего часа!
С этими словами Шейн мощным ударом всадил кулак в челюсть сына. Тот, пошатнувшись, рухнул на пол. Мать с криком бросилась его поднимать. Поднявшись, Уильям с презрительным удивлением уставился
– Ошибаешься, - злобно прошипел он.– Я пристрелил только твою шлюху и ее старшую девку, зато вдоволь насладился прелестями младшей. Как она вопила и царапалась, когда я лишал ее девственности! Хотел было отдать ее моим людям на потеху, но тут сообщили, что церковь горит вместе с запертым в ней беднягой Дандасом. Пришлось перерезать твари глотку. Я все гадал, так ли она горяча, как твоя потаскуха.
Он широко улыбнулся. Шейн в немом ужасе вытаращился на сына.
– Ты изнасиловал свою сестру?– прошептал он.– Эйн была совсем ребенком.
– Ребенком? Но грудки у нее были как яблочки. Да и какая она родственница? Разве могла твоя тварь сказать наверняка, кто из деревенских мужчин - отец ее ублюдков?
Стук сердца громом отдавался в ушах Шейна. В висках пульсировала кровь. Глаза застлало красной пеленой. Резкая боль пронизала голову, и несчастный с криком повалился к ногам старшего сына. Уже теряя сознание, он понял, что умирает, и отчаянно поискал взглядом Кайрена. Язык, вдруг ставший неповоротливым, отказывался повиноваться, но все же он кое-как выговорил, тяжело дыша и заикаясь:
– П-прости меня, К-кайрен... Голубые глаза закрылись навеки. Последовало долгое молчание. Наконец Уильям Девере поднял голову:
– Ну? Кажется, все? Проваливай из моего дома, Кайрен, и чтобы я тебя больше не видел. И берегись! Я позаботился о католиках Лиснаски. Очередь за Магуайр-Фордом.
Джеймс Лесли с быстротой молнии бросился на молодого человека и сгреб его за грудки.
– Предупреждаю, Уильям Девере, если ты или твои приспешники сунетесь во владения моей жены, костей не соберете! Здесь, в МеллоуКорте, я не властен, но попробуй только появиться в Магуайр-Форде! Поверь, парень, тебе не по зубам такой враг, как я! Мне как раз сообщили, что король одобрил передачу поместий, принадлежавших герцогине Лесли, двум нашим сыновьям, Адаму и Дункану. Если ты такой дурак, что думаешь, будто сумеешь отнять земли у Гленкирков, я с радостью воспользуюсь этим предлогом, чтобы прикончить тебя за то, что ты сделал с мистрис Фицджеральд и родным отцом. Ты виноват в смерти Шейна Деверса, сэр Уильям. Попытайся осудить кого-то другого, и я сделаю все, чтобы правда выплыла на свет Божий. Ради твоего брата и доброго имени Деверсов я пока буду молчать. Деверсы всегда были благородным родом, но во всякой семье бывают выродки. Ты понял меня?
Брезгливо поморщившись, он оттолкнул подонка. Тот, боязливо озираясь, сделал шаг к брату, но Кайрен, вне себя от горя, ничего не замечал. Он опустился на колени рядом с мертвым отцом, бережно поддерживая его голову. Слезы струились по красивому лицу.
Уильям облегченно вздохнул. Пусть себе горюет! Больше он здесь не появится. Отныне у Меллоу-Корта новый хозяин!
Он довольно вздохнул, но в этот момент Кайрен поднял голову. В глазах его светились гнев и жалость.
– Не смотри на меня так!– взвыл Уильям.
– Помоги тебе Господь, Уилли, - устало обронил брат.– Я не возьму этот грех на душу за все богатства мира.
– Убирайся!– завопил Уильям.– Убирайся, грязный папистский ублюдок!
Кайрен
– Я обращусь к закону, Кайрен Девере!– закричала мачеха, кидаясь к сыну.
– Рад буду рассказать судьям, мадам, обо всем, что случилось в Лиснаски. Уверен, что найдется немало протестантов, изнывающих под бременем вины. Они с готовностью облегчат душу, поведав о преступлениях, совершенных вашим сыном. Уильяма никогда особенно не любили за высокомерие, особенно перед теми, кого он считал ниже себя. Власти могут не поверить католикам, но не имеют причин сомневаться в свидетельствах добрых протестантов. Вспомните, ваш сын изнасиловал четырнадцатилетнюю единокровную сестру в присутствии свидетелей, а потом убил. Не слишком красивое деяние, мадам, особенно потому, что Эйн Фицджеральд все знали как девушку порядочную. У многих жителей деревни есть дочери ее возраста. Сейчас я отправлюсь за телами моих сестер и их матери, чтобы устроить торжественные похороны. Если вы или тот пес, которым вы когдато ощенились, захотите мне помешать, я вас убью. Надеюсь, вам все ясно? А тебе, Уилли?– Он презрительно ткнул брата носком сапога.– Отвечай, парень!
Уильям слабо застонал.
– Прекрасно!– воскликнул Кайрен и поклонился мачехе.– Мадам, я буду на погребении отца. И не вздумайте помешать мне, иначе пожалеете, бросил он, прежде чем уйти. В наступившей тишине раздался громкий стук шагов.
На губах Джеймса Лесли играла сардоническая усмешка. Таким он еще своего зятя не видел. Кайрен Девере оказался твердым орешком. Что ж, все к лучшему, ибо жизнь в Новом Свете наверняка окажется не из легких.
Нагнувшись, он помог Уильяму встать и, отвесив общий поклон, удалился. Зять ждал его во дворе.
– Как по-твоему, парень, они сообщат тебе о дне похорон? осведомился герцог.
– Попытаются скрыть, но в этом доме у меня немало друзей, которые скажут правду, - глухо пробормотал Кайрен.
– Я поеду с тобой в Лиснаски за телами погибших, - решил герцог.
– Благодарен за сочувствие и помощь, - кивнул Кайрен. На окраине Лиснаски они остановились, потрясенные открывшимся их взорам зрелищем. Сожженные и полуразрушенные дома, уничтоженная до основания церковь. В воздухе разлит запах смерти, хотя люди уже трудятся на развалинах. Оставшиеся в живых католики были заперты в хлеву. Узнав об этом, Джеймс Лесли возмутился и потребовал освободить людей.
– Что вы намереваетесь с ними делать?– допрашивал он.
– Сэр Уильям говорит, что их нужно убить, - объяснил Роберт Морган, сельский кузнец.
Герцог подошел к хлеву, где содержались в основном старики, женщины и дети.
– Откройте эти чертовы ворота, позвольте им собрать вещи, уцелевшие от пожара, и с миром отпустите. Неужели вы такие глупцы, что свято верите, будто Господь одобряет убийство и насилие?
– Но, милорд, они паписты. Господу Богу нет до них дела, - возразил кузнец.
Кто тебе это сказал?– презрительно бросил Джеймс.– Пойми же, мы молимся одному Богу, хотя и разными способами.
– Их Бог - идол и не наш истинный Господь, милорд. Вам наверняка это известно.
Джеймс Лесли на секунду прикрыл глаза. Какой смысл спорить с дуболомами? И неужели эта мерзость никогда не кончится?
Он холодно взглянул на Моргана.
– Сейчас же освободите этих бедняг!– прогремел он.– Я наделен jsd` большей властью, чем ваш проклятый сэр Уилли, и подожгу деревню, если вы немедленно не исполните приказ.