Нежная птаха для мрачного колдуна

Шум Марго

– Злые чары, что накладываются одним живым существом на другое, - вспомнила Жиль урок магии, что преподавали им раз в неделю в школе. Их не учили магии, но объясняли, как нужно правильно понимать ту.
– Специальные ритуалы с заговорами, что направляют черную энергию на проклинаемого...

– Не надо мне тут цитировать строки из глупых книг!
– вскричала старуха, и Жиль испугалась того, как зычно прозвучал голос той.
– Правды в них мало, а вранья хоть отбавляй. Только забивают головы вот таких вот юных дурочек! Нельзя путать черную магию и проклятье, что идет из самых

глубин человеческой души, подпитываемое жгучей ненавистью. Никакие ритуалы не помогут, если нет этой ненависти. Лишь она может проклясть. Но не только того, на кого направлена, а и того, кто испытывает ее. Ненависть убивает, запомни это малышка. Медленно, но уверенно. Сжигает изнутри, съедает с потрохами!

Жиль не понимала, зачем колдунья все это говорит ей, но продолжала внимательно слушать, не поддаваясь страхам и стараясь из речи выцепить рациональное зерно.

– В замке живет черный маг, которого хозяин считает своим другом. Но так ли это, подумай? Как и над тем, много ли тебе лично маг сделал добра. Вспомни все, что случилось с тобой. Не приложил ли к этому маг руку? Каковы его желания и намерения?

Колдунья говорила про Модира, а у Жиль даже от мысли о нем бегал холодок по коже.

– Я расскажу тебе одну историю. А выводы из моего рассказа делай сама. Мой долг открыть тебе глаза, не более...

Случилось это так давно, когда люди еще были другими, а Райская долина называлась так потому, что повсюду тут возделывали райскую землю и выращивали богатый урожай. В одном богатом семействе родился незаконный сын. Нагулял того молодой хозяин незадолго до своей трагической смерти. Связался со служанкой. По большой любви, а не похоти. Но это ничего не меняло - ребенок появился на свет во грехе.

Отец покойного в память о горячо любимом сыне не прогнал полюбовницу вместе с ребенком из дому, разрешил остаться тем жить с ними под одной крышей, наложив заклятие немоты на мать, чтоб не могла та поведать сыну правду никогда. Да и никому больше.

Годом раньше разродилась его невестка от бремени - законного наследника явила на свет. По доброте душевной свекор разрешил видеться детям, что по сути были единокровными братьями. А еще со временем старый хозяин полюбил всем сердцем незаконнорожденного ребенка, потому как рос тот сильным и храбрым, в то время как законный наследник чах от болезни крови, что поражала всех мужчин в его роду...

На этом месте Жиль вздрогнула, вспомнив о Ландере, который тоже страдал похожим заболеванием.

Обратился господин к Великому жрецу с просьбой испросить разрешения у духов усыновить сильного мальчика. Но духи запретили это, не объяснив причину. Делать нечего, пришлось смириться и старику, что уже одной ногой стоял в мире предков. Вскоре дух его покинул тело, а останки были преданы огню. Незадолго до этого, сжигаемая злобой и ненавистью, скончалась мать младшего мальчика. И перед самой смертью она прокляла род законного наследника, а потомство свое обрекла на вечную месть.

Мальчики росли как братья, только вот все законные права были у старшего, а младшему приходилось кормиться теми крохами, что перепадали с господского стола. Но и мать старшего любила их одинаково,

приемного - как родного, хоть и хранила тайну всю жизнь. А на смертном одре решила она облегчить свою душу и рассказала незаконнорожденному его историю. Ох как зря она это сделала, потому как отныне его жизнь и жизнь его потомков была отравлена желанием вернуть то, что считали принадлежащим себе по праву рождения.

Старуха замолчала, и Жиль не произносила ни слова. Ей вдруг стало так страшно, как никогда еще не было. И боялась она за Ландера, потому как в Модире узнала потомка того незаконнорожденного сына.

– Что же мне делать?
– обратилась она к колдунье.

– Сие мне неведомо, деточка, - вздохнула та.
– Я тебе рассказала быль, а как поступать с этими знаниями, ты должна решить сама. Найди того, кто сможет помочь тебе. И берегись черного мага, потому как в его черной душе зреет очень пламенное чувство. Не ненависть его сейчас сжигает, а нечто гораздо более сильное.

– Что же это?

– Разглядишь сама - поймешь. А нет - погибнешь. У каждого из нас свой путь. И тебе чужие подсказки не нужны.

Глава 15

– О чем думает сегодня моя птаха, что даже поцелуи мои ее не трогают?

А вот это он точно лукавил. Только когда Ландер и целовал ее, у Жиль получалось отвлечься от тягостных мыслей, что довлели над ней со вчерашнего дня.

Она не знала, как может поступить с теми крохами истины, что получила от колдуньи. И истина ли то была? Стоит ли делиться ими с Ландером, не опасно ли это? Ведь Суинья ничего толком не рассказала, кроме были, которая еще не факт, что таковой и являлась. Кто знает, может старуха уже давно выжила из ума и выдает все то, что приходит в затуманенную беспамятством голову.

Но саму ее рассказ колдуньи преследовал неотступно. Ночью ей даже приснилось все и проснулась Жиль с криками и вся в поту. От видений не могла избавиться ни за завтраком, привлекая к себе внимание всех за столом. Она даже тихонько сожалела, что отказалась столоваться с хозяином замка, ссылаясь на статус прислуги. Наверное, с ним ей было бы легче. Хотя, нет конечно же. Ведь и на прогулке он подметил, что с ней что-то творится.

– Думаю о том, какое будущее ждет... нас, - тише добавила и искоса взглянула на Ландера.

Они медленно брели вдоль скалы, приближаясь к заветной лестнице, возле которой каждый раз расставались. Куда улетал Ландер, Жиль не знала. Ее же ждала работа в замке. Свидание подходило к концу, и она уже привычно грустила от одного этого. С Ландером и вне стен замка Жиль чувствовала себя свободной. А когда подаренные этим мужчиной крылья поднимали ее в небо - то и вовсе счастливей всех на белом свете.

– Это никто не может знать, - задумчиво проговорил Ландер.

Жиль постаралась не выказать разочарования. Почему-то ей думалось, что сейчас он скажет, как замечательно они будут жить, сколько усилий он приложит к тому, чтобы сделать ее счастливой... Но он сказал правду, а правда не всегда бывает приятной.