Нежная птаха для мрачного колдуна

Шум Марго

И еще одного Жиль не понимала, в тайне даже обижаясь на Ландера. Вся долина твердит о проклятии, наложенном на его род. Сам же он ни разу не заговорил с ней об этом, даже не попытался успокоить. О недугах своих поставил в известность, но не более того. Но спросить об этом напрямик она не могла, как и вообще заговорить с ним на эту тему.

За обедом Жиль рассказала про визит к колдунье Гуре и Понку. Как-то так получилось, что именно эти двое и верзила Бовил стали ее настоящими друзьями. Правда, Бовил вел себя несколько не как друг, оказывая ей всяческие знаки внимания. Но

делал это настолько деликатно и ненавязчиво, что Жиль не обижалась, позволяла ему, видя какую радость он сам от этого получает.

Однако столоваться в замке Бовилу было почему-то запрещено. Когда Жиль спросила об этом у Гуры, та рассмеялась и выдвинула свою версию, что такие громилы опасны в четырех стенах, что он тут половину замка разнесет. Конечно же, кухарка пошутила, а вот Жиль стало обидно за доброго гиганта. Неужто он рожден, чтобы даже спать на воздухе? И пусть климат в долине теплый и мягкий, но в горах бывает очень прохладно. Да и в осенне-зимней период тоже не жарко, даже днем. В общем, об этом Жиль твердо решила переговорить с Ландером на правах его будущей супруги.

И только Гуре и Понку Жиль доверяла как самой себе и могла рассказать все без утайки.

– Старая карга!
– в сердцах бросила кухарка полотенце на стол.
– Только мозги тебе затуманила своими россказнями! Молчала бы уж, раз ничего умного сказать не может.

– Считаешь, что она все это придумала?
– с надеждой спросила Жиль.

– Считаю, что спятила она окончательно.

– А я вот думаю, что поведала она нашей девочке истинную правду, - вступился за колдунью Понк.
– Не должна она открывать глаза ни на прошлое, ни на будущее. Вот и выбрала такой путь, напустила туману. И на вопрос Жиль ответила, и всей правды не рассказала, имен не назвала.

– А чего это ты заступаешься за нее?
– надулась Гура и вернулась к натиранию песком казана. Тот уже и без этого блестел, а кухарка все никак не могла угомониться.

– Да не заступаюсь я, причем тут это. Просто не все любят языками молоть, как вот ты, к примеру!
– набросился на нее Понк.

Эти двое частенько ссорились на пустом месте, хоть и любили друг друга нежно в душе. Вот и сейчас ссора уже готова была разгореться, если бы не Жиль.

– Что же мне делать? Кому верить?!
– горестно воскликнула она и уперлась лбом в деревянную столешницу.

В кухне повисла тишина, которую нарушил Понк.

– Нам верь, малышка, и сердцу своему, - погладил он ее по волосам, но тут же отдернул руку.

Не любил этот карлик проявлять ласку, не умел. Вот ворчать - это он завсегда. А добрые слова выдавливал из себя неохотно. Тем ценнее они становились. Вот и сейчас от скупой ласки на глазах Жиль выступили слезы.

– А и то верно!
– бодро проговорила Гура.
– Сама ты что думаешь? Чего хочешь дальше делать?

– Ландеру не смогла рассказать, побоялась, что сердиться будет, - посмотрела на нее Жиль.

– И не надо!
– энергично закивала кухарка.
– Друзья они с деспотом этим. Не должно становиться между ними. Ну пока точно не должно.

Ох и не любила Гура управляющего - за глаза только деспотом и называла.

А еще изувером, мучителем... по-всякому, в общем. Но именно упоминание о нем натолкнуло Жиль на мысль.

– А что если?..
– она в страхе замолчала. Даже в ужасе от того, на что готова была решиться.

– Что, девочка? Что ты задумала?
– подсела на лавку к ней поближе Гура.

– Могу ли я поговорить об этом с управляющим?

– С ума сошла?!
– тут же вскричал Понк.
– А ну как и тебя в подвал упечет за речи такие!

– А вот и не упечет, дурень. Потому как невеста она теперь самого господина, - важно так заявила кухарка и даже подбоченилась.
– А поговори! Мне вот даже интересно, как поведет этот самодур себя, что скажет...

– Интересно ей... А ее тебе не жалко?
– ткнул Понк пальцем Жиль.

– А чего ее жалеть? Не я ее сунула в этот улей, - зыркнула на него Гура.
– Да и жалость - последнее, что ей сейчас нужно. А вот ясность не помешает.

Какое-то время они еще спорили, пока Жиль не спохватилась, что уже давно должна быть в лаборатории, что обед полчаса как подошел к концу. Ну вот, скорее всего, ее ждет очередной нагоняй, и о разговоре с управляющим можно точно забыть.

***

Модир заслышал за дверью торопливые шажки этих маленьких ножек. Лоточница опаздывала, и он сердился. Но не из-за факта опоздания, а потому что ужасно хотел ее увидеть. С утра не получилось понаблюдать за ней, отвлекли срочные дела. Не видел он и как девушка возвращается в замок. А смотреть на нее у Модира уже вошло в привычку. Вид ее хрупкой фигурки, эмоционального личика доставлял ему мучительное удовольствие. И хотел бы этого не делать, да не мог уже - в какой-то момент лоточница превратилась в его личное наваждение, приторную сладость, внутри которой был яд, что отравлял его существование.

Дверь отворилась, и в образовавшуюся щель девушка протиснулась в лабораторию. И тут Модир изменил себе - встретил ее пристальным взглядом. А ведь дал себе слово не смотреть на нее, когда входит и приступает к работе, не говорить практически с ней, если только не дает поручение... Ну и реакция последовала уже хорошо знакомая и неизменно раздражающая. Лоточница стала как вкопанная и уставилась на него огромными испуганными глазами.

– С чем сегодня связано твое опоздание?
– спросил лишь бы что-то спросить, услышать ее голос, что ласкал слух словно нежная музыка.

– Забыла о времени, простите, - пробормотала она.

И Модир не выдержал - сделал навстречу ей несколько шагов, видя как затравленно она оглянулась, как вжалась в дверь, захлопывая ту. Но он не собирался ее ругать или пугать. Ему хотелось лишь вдохнуть ее запаха и ощутить тепло, исходящее от нее.

– Неужели я так страшен?
– усмехнулся Модир, оставляя между собой и девушкой расстояние в два шага.

Он приложил все усилия, чтобы говорить как можно мягче, но лоточница все равно его боялась. Ее внутренний трепет Модир чувствовал отчетливо, тот вибрировал в воздухе, не позволяя ему сократить расстояние между ней и собой чуть сильнее. На таком он не улавливал ее запах.