Нежнее неба

Минаев Николай Николаевич

В стороне от суетного мира, Где не слышно шума и гудков, Мне приуготована квартира Под охраной стражи и замков. Сколько в ней отчаянья и муки Между стен холодных разлилось, Сколько выстрадано от разлуки, Сколько жгучих выплакано слез. О неисцеляющее средство: Одному на склоне бытия В памяти рассматривать наследство, Что мне жизнь оставила моя! Я ловлю воспоминанья эти, Я над ними плачу и скорблю, И о той, которой нет на свете, И о той, которую люблю. С каждым днем в тоске скудеют силы, Сердце тлеет словно уголек, И уже, как видно, до могилы Многотрудный путь мой недалек. <10 марта 1953 Москва. Лефортовская тюрьма>

Тюремный сонет («Посуда, столик, веник и кровать…»)

Посуда, столик, веник и кровать, Водопровод и «вечная» параша, (Она как урна иль, вернее, чаша,) Которую не нужно выливать. Здесь в шесть часов предписано вставать… Пью с хлебом чай… В обед все щи да каша… На ужин суп, а в десять спать, вот наша Жизнь, если можно так ее назвать. Всегда один… Тревожусь и тоскую… Рассматриваю жизнь свою мирскую, Над пережитым мыслями парю… Шагаю взад-вперед… Стихи читаю Вслух сам себе… Стою… Сижу… Курю… И с каждым днем душой и телом таю. <1953 г. 22 марта. Воскресенье. Москва>

3. Е. Сотниковой («Проходит быстро жизнь земная…»)

Проходит быстро жизнь земная, Мелькают год за годом вслед, И вот тебе, моя родная, Сегодня 49 лет. Я в этот день назад два года Тебя почтить стихами мог, Но где теперь моя свобода? Я крепко заперт на замок. И больно мне – зачем лукавить? — И горько мне – к чему скрывать? — Что не могу тебя поздравить И наяву поцеловать. 1953 г. 8 апреля. Среда. Москва

Баллада о четырех королях («То не какая-нибудь тля…»)

1

1. То не какая-нибудь тля, Не дюжина чертей, Сошлись четыре короля Всех карточных мастей, 2. Чтобы

в рождественскую ночь, От подданных тайком, Друг другу искренно помочь Хотя бы языком. 3. Теперь не веришь никому Изолгалась и знать, И друг от друга потому Им важно все узнать. 4. Они уселись на диван, Пружинами треща, Единый выработать план Для действий сообща. 5. Все началось казалось бы Прекрасно, как должно, Они наморщили уж лбы, Чтобы подумать, но, 6. Заерзав, пиковый король Окинул взором зал И, наступая на мозоль Червонному, сказал: 7. – «О, венценосцы!.. О, цари!.. Хотя вокруг посты, И плотно сдвинуты драпри, И двери заперты. 8. Хоть можем мы – хвала богам! — Раз кворум на лицо, Уже разбить на страх врагам Колумбово яйцо, 9. Но в исторический сей миг, Перед судом веков, Я заявляю напрямик И без обиняков, 10. Что двигать дело не скользя, Меж нами говоря, Без председателя нельзя И без секретаря! 11. Порядок должен быть всегда, Внемлите сим словам, А потому о, господа, Я предлагаю вам 12. Избрать в президиум сейчас, Друг друга оценя, Двоих достойнейших из нас, И в том числе меня. 13. В секретари я не гожусь, Писать я не тово, Но милостиво соглашусь На председательство. 14. Ну венценосцы, веселей!..» И он подпер бока, Взглянув на прочих королей Немного свысока. 15. Заволновались короли: – Какая ерунда! Они ведь тоже соль земли, А вовсе не вода. 16. Да он всю жизнь должно быть дрых? Ведь это – курам смех, Что он из них из четверых Умней и лучше всех!.. 17. И каждый вспомнив славу дел, Свершенных в оны дни, Быть председателем хотел, Писать же ни-ни-ни.

2

18. Так продолжалось полчаса, Дошло бы и до слез, Но к счастью, старая лиса, Король червонный внес 19. Тут предложение, он вдруг, Собрав остаток сил И расстегнув крючок у брюк, Такое возгласил: 20. – «Коллеги, что нам спорить зря Так долго о пустом, Мы изберем секретаря Сначала, а потом 21. Уж председателя, тогда Останется лишь три Кандидатуры, господа, Пока ж в секретари 22. Коллегу надобно бубен Избрать без лишних фраз: Он энергичен, смел, умен, Да и моложе нас. 23. Умеет он себя держать С достоинством к тому ж, Я думаю, что возражать Не будет славный муж. 24. Пусть каждый станет вмиг немым, Как говорится, пнем, И равным, тайным и прямым Давайте голоснем!..» 25. Речь миротворца-хитреца Текла не на-авось, И августейшие сердца Промаслились насквозь. 26. Затих мгновенно гвалт и крик, Сломались иглы жал, И даже самодержец пик Ничуть не возражал. 27. Лишь названный секретарем В борьбе не изнемог, Словами он по всем по трем Разил как только мог. 28. Он клялся властью сатаны, Венеры красотой, Честью мундира и жены И троицей святой, 29. Что он теперь совсем не тот, Каким являлся встарь, Что самый черный готтентот Не хуже секретарь, 30. Что шашкой может, а пером Владеть не может он, Что он сегодня принял бром И уж впадает в сон, 31. Что он не помнит ни черта, К примеру, в слове «треф» Не знает пишется фита, Или простое эф, 32. Что он отнюдь не фантазер, А человек на ять, И что ему стыд и позор В писаках состоять, 33. Что, сговорившись, старики, Когда им нечем крыть, Над ним рассудку вопреки Показывают прыть. 34. А он понадобится им Еще не раз, не два, Недаром умником таким Зовет его молва. 35. И пригрозив им сотней кар, Он в гневе ментик снял, Послав их всех куда Макар Телят не загонял. 36. Ив боевую позу встав, Свирепый кавалер Внезапно засучил рукав И вынул револьвер. 37. Но не прошел и номер сей, Услышав: «Рота, пли!..» Бесцеремонно тройкой всей Заржали короли. 38. А он проделав антраша, Как юный сорванец, Решил, что смерть не хороша И сдался наконец.

3

39. Раздались клики в честь его Из трех беззубых ртов, Такое было торжество, Что каждый был готов, 40. Восторгом искренним горя, Со страстностью осы, Расцеловать секретаря И в губы и в усы. 41. Однако пиковый король, Ужасный формалист, Свою оправдывая роль, Достал бумаги лист. 42. И разделив его на всех, Мучительно пыхтя, Изрек: «Чтоб не было прорех, Мы все-таки, хотя 43. Единодушием полны И согласился он, Всегда выдерживать должны Официальный тон. 44. Поэтому сейчас же для Порядка, господа, Мы все четыре короля Напишем без труда 45. На этих вот листках верже Избранника, а там Мы с чистой совестью уже Засядем по местам.» 46. Никто не возражал… И вот В полуночной тиши, Чуть-чуть поскрипывая, в ход Пошли карандаши. 47. Затем читали. Каждый взор К запискам жадно ник, Стояло в первых трех: бубкор, В четвертой же – корпик. 48. – «Ну старцы!..» – рявкнул, морща нос Король бубен: «Теперь Кто председатель?!. вот вопрос!..» И с шиком плюнул в дверь. 49… «Чтоб не возникла болтовня Пустая, как солдат Скажу вам прямо: от меня Зависит кандидат! 50. Да, да, не делайте гримас, Я знаю наперед, Что каждый сам себя из вас Сейчас же изберет. 51. Я не какой-нибудь фантаст, Свалившийся с небес: Ведь только голос мой создаст Кому-то перевес! 52. А посему без дальних слов, Без всяких но и ну, Из ваших лысых трех голов Я выберу одну. 53. Пусть председательствует впредь В собрании царей, И мы начнем скорее преть И кончим поскорей!..» 54. Ого!.. Да он не лыком шит… Бубнили старики, Пускай, действительно, решит, Хотя-б на узелки… 55. И даже пиковый король, Заядлый бюрократ, Без возражений хлопнул моль И, видимо, был рад.

4

56. Когда улегся шум вокруг, Не справившись с нутром, Король бубновый издал звук, Напомнивший всем гром. 57. Он принял импозантный вид И сильно разопрев Воскликнул: «Мудрый как Давид, Сосед – владыка треф, 58. Будь председателем у нас, Займи почетный пост! Ты ешь с белугой ананас И в общем не прохвост! 59. Ты с малых лет благочестив, Твоя эмблема – крест, Ты перенес недавно тиф И корь в один присест! 60. Сумеешь ты замазать рты Говорунов лихих, Хочу, чтоб вел собранье ты! Садись – и никаких!..» 61. Хотя король треф как пион Рдел и едва глазел, Всё ж не заставил снова он Просить себя и сел. 62. Мясист, с подушкой живота, Курнос и краснокож, Он на ангорского кота Был здорово похож. 63. Кругл словно шар, слегка раскос, Ушаст и толстогуб, Он ел с селедкой абрикос И с тортом рыбный суп. 64. Он еле-еле в кресло влез, Расселся словно фря, И замурлыкал полонез Из «Жизни за царя». 65. Но через несколько минут, Он из-под соболей Достал, как символ власти, кнут, Чем прочих королей 66. Перепугал и в тишине, Крестя раскрытый рот, Промямлил явственно вполне Рассевшимся вразброд: 67. – «Прошу вас, братья, от души Сюда, за круглый стол; А ты, брат от бубен, пиши Подробный протокол. 68. Кто первый просит слова, ну?.. Отлично, первым – сват, А вы блюдите тишину, Я малость глуховат. 69. Но прежде чем поговорим Со сватом-королем, Мы телеграмму папе в Рим С приветствием пошлем. 70. Пускай помолится за нас Святейший наш отец, Чтоб дал Господь нам в добрый час Содружество сердец. 71. Кто против?.. Нет!.. Теперь кто за?.. Единогласно!.. Знак Приятный, ночи за глаза Нам хватит коли так. 72. Мы кончим, значит, без помех… Ну, брат наш во-пиках, Просил ты слова раньше всех, Вспари-ка в облаках 73. И от салонов модных кис До нор, где преет голь, Пред нами мыслью растекись… Мы слушаем, глаголь!»

5

74. Оратор царственно икнул, Моргнув, глотнул воды, И выразительно мотнул Остатком бороды. 75. И кверху голову задрав, Встал важно в стороне, Великолепен как жираф Под пальмой при луне. 76. Он вытаращил правый глаз, Уперся задом в печь, И как из бочки полилась Следующая речь: 77. – «О, венценосцы!.. В царстве пик Поганые дела: Повсюду недовольство, – ик! — Роптанье и хула. 78. Работать тройки не хотят Четырнадцать часов, Шестерки тайно их мутят, Кивая на тузов. 79. Всё это, мол, один обман, Вы гнёте спины зря, Задаром, пухнет лишь карман У них, да у царя. 80. А у меня, поверьте мне, В кармане четвертак, И вообще по всей стране Творится кавардак! 81. Тузы мне денег не дают, А уж который год О конституции поют С букетом всех свобод. 82. Да я покуда ни гу-гу Пусть прут против рожна, Я не желаю к пирогу Сажать их, но жена 83. Моя рехнулася совсем, Как есть сошла с ума, Она не брезгует ничем И ездит к ним в дома. 84. Ещё не дальше как вчера, Когда я так устал, Она

сказала мне: «Пора Уважить капитал. 85. С ним, друг мой, очень не шути, Тут можно в лужу сесть, Ты посмотри, везде почти Парламенты уж есть. 86. Пусть поболтают, чёрт возьми, Поноют, поблажат, Зато у нас, mon cher ami, Прибавится деньжат!..» 87. Когда же я, как Бонапарт, Ей не дал запугать Себя, она войдя в азарт, Давай меня ругать. 88. – «Вы, говорит, тиран, дурак, Невежа и нахал!..» И так меня костила, как Я сроду не слыхал. 89. – «Я, говорит, Вам не жена, Осел, с сего числа; Я так классично сложена Отнюдь не для осла! 90. Довольно с Вами, старый хрен, Мне молодость губить; Не беспокойтесь, я взамен Найду кого любить. 91. Уж есть ценитель и знаток Всех прелестей моих, Мы с ним уедем на Восток, Нам хватит на двоих. 92. Мы поблаженствуем вдвоем, А Вы, тупой кретин, При интересе при своём Останетесь один! 93. Вы ведь – ничтожество, а я У Муз нашла приют, Меня культурные края Читают и поют. 94. Меня назад тому сто лет Сам Пушкин воспевал, Чайковский же ему вослед Мной слух очаровал. 95. Мне не осмыслить нипочём, Как я могла досель Здесь прозябать с таким хрычом? Вы – студень!.. Вы – кисель!.. 96. Вы, так сказать, полускопец!.. Каплун без перьев Вы!.. Вы сивый мерин, наконец!..» И тут она-увы! — 97. Как-будто кто-то укусил Её, средь бела дня По голове, что было сил, Бабахнула меня. 98. А в заключенье доложу: — Жизнь это трудный спорт! Я за грядущее дрожу, Страну попутал чорт 99. Хлеба съел червь, а крыши ржа, У каждой розы шип… Уже «Долой самодержа!..» Кричал какой-то тип. 100. Повсюду крахи, ряд панам!.. Везде застой в делах!.. Что Новый год готовит нам Не знает и Аллах!!!» 101. Он сел, трагически вздохнул, Утер платком виски, И на ноги себе взглянул Пессимистически. 102. И, нарушая этикет, Вдруг в обществе таком Демонстративно о паркет Ударил каблуком.

6

103. Очнувшись, трефовый король Пробормотал: «Це-це…» Изобразив тупую боль И ужас на лице. 104. «Це-це-ценны твои слова, Мой брат, благодарю…» И наклонилась голова Его к секретарю. 105. Теперь речет пусть брат червей…» И гаркнул секретарь: — «Ну, шагом арррш!.. Да поживей, Червивый старче, шпарь!..» 106. Но почесавшись не спеша, Прозрачный как кристалл, — В чем только держится душа? — Король червонный встал. 107. С лица задрипанный сморчок, Обитель всех обид, Он был потерт как пятачок, Запуган и забит. 108. Весь изогнувшись словно крюк, Типичнейший мандрил, Он застегнул крючок у брюк И так заговорил: 109. – «Да, золотые времена, Коллеги, отошли… Моя червонная страна В заразе и в пыли. 110. У нас – свобода! И народ, Лишённый всяких пут, Истошным голосом орет, Что скоро мне капут. 111. Никто пред мной не клонит взор, Никто не лебезит, И даже двойка – о, позор! — Вполголоса дерзит. 112. Тузы запуганы у нас, И так как нет здесь дам, Я грубо выражусь: не раз Их били по задам. 113. Да и с министрами слабо: Один – ходячий хмель, Другой какой-то би-ба-бо Из рода пустомель. 114. Две трети туги на мозги, Премьер же мистер Зет, Услышав чьи-нибудь шаги, Спасается в клозет. 115. Такая власть мне не редут!.. Где прежний их апломб? Сидят у моря всё и ждут Погоды или бомб!.. 116. Палата выборных – увы! — Когда туда придешь, На языке Иеговы Поднимется галдеж, 117. Кричат все хором: «Ай-вай-вай!» А вовсе не «Виват!» И если с рельс сойдет трамвай, И тут я виноват. 118. Меня клянут за хлеб, за соль, За спички, за пальто, Как-будто я уж не король, А чёрт-те знает кто! 119. Ну, словом, жизнь ни бе, ни ме, Ни два, ни полтора, Как ни прикидывай в уме, Всё хлам и мишура!.. 120. Надежда только на штыки, Без них сплошной конфуз; Уж основали батраки Единый профсоюз! 121. Едва я сильно занемог, Они насупротив Дворца открыли под шумок Свой кооператив, 122. Где раз в неделю по утрам, По книжкам, а не так, Дают картошки по сто грамм И редьки на пятак!..» 123. Здесь как-то сжался он в комок, Закашлял, захрипел, И, отдышавшись сколько мог, Вновь Лазаря запел: 124. – «В семье – печальный антураж! Мой сын валет – бандит, По части взломов касс и краж Профессор-эрудит! 125. Он опозорил род отцов! Он с шайкой ловкачей Громит лабазы у купцов И грабит богачей. 126. Да что купцы?.. Не раз трещал Мой собственный комод, Когда до нитки очищал Его наследник-мот 127. На днях, – клянутся сторожа, — Машину в десять тонн На их глазах из гаража Угнал, сам Пинкертон 128. И день и ночь, в мороз и в зной, Тщеславием гоним, Да и наградой, как шальной Охотится за ним. 129. И это будущий король? Грядущее червей? Ринальдо!.. Лехтвейс!.. Рокамболь!.. Разбойник-Соловей! 130. Да, золотые времена Бесследно скрылись вдаль! Коллеги, нам присуждена Тяжелая медаль. 131. Жизнь уж не спелые плоды, А тернии одни; Сухими вряд-ли из воды Мы выйдем в эти дни! 132. Нам ни за что не обойтись Без ран и без потерь, Хоть жди, хоть яблочком катись Всё плохо: ведь теперь 133. Не устилают уж цветы Дорогу королей, И, шапка Мономаха, ты Раз в триста тяжелей!!!» 134. Проделав сей словесный трюк, Он, сморщившись, чихнул, Вновь расстегнул крючок у брюк И спину разогнул. 135. И скрывшись в кресле, чуть дыша, Едва-едва живой, Почесывался не спеша, Качая головой.

7

136. Раскисший трефовый король, Прослушав эту речь, Был огорошен ею столь, Что захотел прилечь. 137. Он щедро веки ослезил, Пошевелил рукой, И животом изобразил Смиренье и покой. 138. А секретарь воткнув перо В ореховый пенал, Вдруг ухмыльнулся так хитро, Как будто что-то знал. 139. Он выделялся как курсив, Как в бане трубочист: Носат не в меру ликом сив, Огромен и плечист. 140. Усы почти до потолка, А шевелюра – во! Тянулась к ножницам рука При взгляде на него. 141. Он, быв немного под хмельком И несколько сердит, Вскочил и грохнул кулаком, Ну прямо троглодит. 142. Затем мгновенно побелев И зверски морща лоб, Зарыкал как голодный лев При виде антилоп: 143. – «Все это чушь и чепуха!.. Мальчишкины усы!.. Одна Демьянова уха!.. Вы штатские – трусы!.. 144. Вам нищими бы по полям Скитаться да тужить, Послушать вас, так королям Нельзя на свете жить. 145. Ну, что семейные дела? В семье всегда – урод: Не обойдется без козла Хороший огород! 146. Есть у меня братень-валет, Богема и балда, Так он налопавшись котлет, Бежит ко мне всегда 147. И клянчит: «Братец, поддержи Искусство и талант! В искусстве нет ни капли лжи, Как выразился Кант. 148. По-королевски помоги, По-царски сострадай!..» То дай ему на сапоги, А то на краски дай. 149. Я говорил ему и так, И стукнув в медный лоб: «Писал бы вывески, дурак!» Не хочет остолоп. 150. – «Я, говорит, талант большой… Мне ль буквы малевать? Я, говорит, с такой душой Хотел на них плевать! 151. Я гениален… и шабаш!.. Таков мой формуляр. Передо мной Да Винчи ваш — Марала и маляр!.. 152. Уж над челом моим парит Бессмертия венок! На той неделе, говорит, Весь мир склоню у ног!..» 153. А я вам призраком отца Клянусь, он зрит с небес, И выеденного яйца Не стоит сей балбес!..» 154. Он, приподняв рукою нос, В зубах сигару сжал И, задымив как паровоз, Сейчас же продолжал: 155. – «Конечно, прежде не в пример Вольготней нам жилось, Скажу как честный офицер, А ныне развелось 156. Уж чересчур средь горожан Мутителей воды, Социалистов-каторжан, Бездомной лабуды 157. И всевозможного дерьма! Но пусть они кричат, Научит разуму тюрьма Строптивых этих чад. 158. Бояться нам какая стать Подпольных голышей: Не так-то просто им достать До наших царских шей! 159. А вы трясетесь как желе, Забыв, что испокон Веков блюдется на земле Неписаный закон: — 160. Нам услаждаться, им корпеть Всю жизнь, и в наши дни Мы их не раз заставим петь «Боже, царя храни». 161. Пускай угрозы мне твердят, Пускай, когда я ем, В окно голодные глядят С неудовольствием. 162. Мой не страдает аппетит, Что где-то у ворот Какой-нибудь Иван иль Тит Клянет мой царский род. 163. Но самолюбие мое Мешает спать мне, коль В железке – в гриву мать ее! — Беспомощен король. 164. Любая двойка – два очка, А мы и дамы – жир… Я от такого «пустячка» Готов бежать в Алжир, 165. Где возле самых пирамид Рубаха-парень бей Пьет ром и перед ним дымит Рагу из голубей. 166. Я, царь, не значу ни шиша! А как же мой престиж?!. Да этого, Алёша-ша, И чорту не простишь!.. 167. Три наслаждения дано, Сказал какой-то бард, Нам в жизни: женщины, вино И карточный азарт. 168. И это правда! Я, король, Люблю на весь масштаб, И вкось, и поперек, и вдоль, Игру, коньяк и баб!.. 169. А остальное – требуха! Дырявые штаны! Одна Демьянова уха! Объелись белены 170. Вы старики-трусы… Наш век Для умных не злодей! Мать вашу сорок человек И восемь лошадей!!! 171. Уррра!.. Да здравствуют мои Друзья: – Махно, Батый, Алжирский бей, Петлюра и Альфонс XIII!!!» 172. Он, барабаня речь свою, Погонами мерцал, Махал руками как в бою И шпорами бряцал. 173. Но прокричав ура гуртом В честь этаких светил, Он высморкался и потом Всё это прекратил. 174. И не боясь язык сломать, — Язык ведь не ребро, — Упомянул ещё раз мать И взялся за перо.