Нежное создание 2
Шрифт:
Она взяла паузу и перевела дух, давая мужчине время переварить услышанное. Каким бы трудным ни был разговор, избегать его нельзя. Продолжила:
— Уверена в вашей порядочности, поэтому не вижу препятствий с вашей стороны для подписания договора и клеймения совместно изготовленных изделий двумя клеймами. На посуде, которую я изготовлю единолично, будет стоять только моё клеймо.
Гончар прикрикнул на устроивших потасовку подмастерье и ученика и указал Нике на отпечаток клейма в договоре:
— Ваше клеймо недейственное. Оно даётся с разрешения главы
— Гильдия контролирует производство товаров и их оборот. Вы продаёте свои изделия и платите налог с продаж. Для меня собственноручно изготовленная глиняная посудой не товар. Я не намерена ею торговать и создавать вам или вашей гильдии конкуренцию. Отнестись к моему клейму как к именной печати художника-керамиста. Как художник подписывает свои картины своим именем, так и я поставлю на свои изделия свою печать. Подписывайте договор и будем работать дальше.
Убедила Ника мужчину или он уступил её натиску, но мастер Губерт с глубоким вздохом пожевал губами, утёр их и подписал договор.
Девушка предусмотрительно положила свой договор в карман передника, подмигнула притихшим помощникам и улыбнулась:
— Вас это тоже касается.
Что она имеет в виду, каждый из них решит для себя сам.
К обеду Ника еле успела изготовить запланированное. Много времени заняла проверка на брак накануне изготовленной посуды, её клеймение. Встреча с Аланом всё же испортила настроение и нарушила привычный ритм работы. Разговор с мастером добавил усталости. Девушка оставалась рассеянной и несобранной, взять себя в руки так и не смогла.
Янс помогал мастеру, а Маркус подавал госпоже кружки с полки для клеймения и ставил назад.
— А что за буква написана на вашем клейме? — спросил он, рассматривая дно очередной менажницы.
— Буква «N», — машинально ответила Ника.
Мальчишка задумался:
— Это не первая буква вашего имени как у нашего мастера Губерта. Госпожа Эн — это не вы. Тогда кто?
Теперь задумалась Ника. Маркус спросил её об этом первым, значит, спросят и другие.
— Никто, — отмахнулась она. — Госпожа Никто.
— Такая бывает?
— Уже есть — я, — усмехнулась девушка. — Пусть это будет мой творческий псевдоним. То есть моё второе имя, за которым прячется настоящее.
Скорее всего, Маркус её не понял, но с готовностью кивнул:
— Когда я вырасту и получу клеймо мастера, то тоже возьму себе второе имя и спрячусь за ним.
Ника устало улыбнулась:
— Чем тебе не нравится твоё?
— Так зовут соседского хряка.
— Ну да, как-то несолидно получается. Ничего не поделаешь, придётся тебе имя поменять, — вздохнула с деланным сожалением. Мазнула мальчишку по кончику носа: — Идём лягушку-копилку лепить.
— Копилку? Такая бывает?
— Будет.
Глава 22
Ника смогла расслабиться лишь в лавке господина Лаанбергера, когда выбирала недостающие краски для будущих картин.
Она прошлась вдоль стеллажей с выставленными
Нужные качества краски, такие как светостойкость, прозрачность, смешиваемость, определить визуально не представлялось возможным. Единственное, что имело значение — это цена. Она зависела от компонентов, входивших в состав краски: масла, воска, природных смол, добавок, повышающих её стойкость.
Если в современном мире информацию о качестве краски девушка получала, читая маркировку на тюбике, то в лавке семнадцатого века следовало ориентироваться исключительно на личный опыт, советы продавца и… интуицию.
Не видя иного выхода, Ника полностью положилась на опыт владельца лавки. Она доверяла господину Лаанбергеру — высокому, худому, сутулому старику с пышной седой шевелюрой и внимательными добрыми глазами. При покупке краски для вывески он не обманул её ожиданий.
Выйдя из лавки, Ника вспомнила о Дэниэле. Вот кто мог проконсультировать её и поделиться опытом! Почему она вспомнила о нём только сейчас? В следующий раз перед походом за красками она обязательно посоветуется с братишкой.
Хенни выглядела хмурой и задумчивой. Шла молча, глядя себе под ноги. Не делилась с хозяйкой информацией, полученной от служанки Ван дер Меера.
Ника не пыталась её разговорить. Молчание служанки её устраивало.
Строила догадки: либо в сведениях Катрины ничего стоящего внимания не было, либо Хенни упорядочивает в своей голове новости, чтобы рассказать о них хозяйке в самый неподходящий момент.
Также Хенни могла снова повздорить с Линой.
Ника надеялась, что перед отъездом в Амстердам госпожа Маргрит отпустила личную служанку на время своего путешествия. Не понимала, почему она не взяла её с собой?
Хенни продолжала молчать. Видеть её настолько потерянной и беспомощной было непривычно. Когда она, всё так же молча, налила хозяйке протёртого горохового супу и поставила перед ней тушёную капусту с мясом, Ника не выдержала. Пододвигая тарелку, спросила:
— Ничего плохого не случилось?
Хенни замотала головой. Молчала.
— Что ты узнала у Катрины? Глава гильдии ювелиров в самом деле собирается купить наш дом?
Служанка снова замотала головой.
«Значит, дело в Лине», — решила Ника. Может быть, Хенни увидела её, целующуюся с Гуго? Она глубоко вздохнула и бодро сказала:
— Нашла, о чём переживать. Выброси его из головы и пошли к чёрту. Найдёшь другого.
— Какого другого? — встрепенулась Хенни.
— Лучше и достойнее, — пафосно заявила Ника. На непонимающий взгляд служанки спросила: — Разве ты не о Гуго переживаешь?
Хенни с подозрением прищурилась:
— Вы о чём-то знаете?
— Нет, так сказала. А почему ты всё время молчишь? На тебя ну очень не похоже.
— Так вы ничего не знаете? — морщины на лбу Хенни разгладились; унылое лицо осветилось интересом.