Нежность к мертвым
Шрифт:
волос, разглядел проглядывающий сквозь кожу позвоночник…
но когда он подошел ближе, свет исчез, и перед ним вновь
стояла банальная Селина. Банальная и тусклая. Такая, которую
151
Илья Данишевский
он мацал множество раз; Селина, не представляющая никакого
другого интереса, кроме…
– Принц!
– Да, – кивнула она, продолжая смотреть на море, –
Принц.
– Скажи…
– Принц.
– Кто он!
– Он увезет меня, Ян. Он
– Что ты такое говоришь!? — Ян вцепился в ее плечо и
развернул к себе. На ее лице застыли крупные бусины пота;
глаза покраснели и опухли. Она оттолкнула от себя мужчину,
оставив на его одежде следы крови. — Селина!
– Он взял. И теперь заберет меня.
– Взял… – глухо повторил Ян, разглядывая ее тело. Как и
каждый, эта шлюха заплатила самым дорогим. Кто-то вырезал
родинку с ее груди, и этим кем-то была сама Селина. Из глу-
бокой раны сочилась кровь; прижимая к ней пальцы, она пере-
пачкала и их; от этой потери крови у шлюхи сильно болела
голова, и глаза были, как пьяные. — Принц взял…
Ян заглянул за парапет и увидел, как неровно срезанная
кожа медленно плывет по воде. А затем начинает тонуть, ос-
тавляя за собой кровавые круги.
– Зачем? — ошарашено спросил Гамсун.
– Это все, что было. Теперь он заберет. В страну Вялых
Багетов.
– Без мужчин?
– Да. Без этой…
– Откуда ты…
– Узнала?
– Да! Да! Откуда ты узнала о нем!?
– Что-то началось, Ян… разве ты не слышишь этого по но-
чам?
– Слышу, – признался он. Что-то действительно давно на-
чалось, но он не мог понять, что именно. Уже почти год. Это
длится уже почти год. Старые кошмары вновь начали ныть под
ребрами, под сердцем. Это длится уже почти год. С тех пор,
как Алиса забеременела от неизвестного. — Чего хочет Принц?
– Дать нам желаемое, конечно, – улыбнулась Селина, –
Ваезжердек милостив.
152
Нежность к мертвым
– Откуда ты узнала о нем?
– Сара. Цветочница. Ян?
– Да…
– Он идет. Оставь меня. Оставь!
Селина отпихнула Гамсуна и засунула пальцы в раны. Свет
маяка сверкнул по заячьей губе Яна и окровавленной ране
шлюхи. На секунду мир замер, а затем свет померк. Звезды
исчезли, и только потом стало ясно, что нечто огромное закры-
ло собой небо. Ян прикрыл глаза ладонью, чтобы не видеть
огромный шлейф темноты, который укутал собой все. Глубоко
вобрав воздух, он лишь ощутил запах разложения, смирны,
нечистот и ладана; а затем…
дел, как на темном шлейфе тут и там моргают большие беле-
сые глаза, испуская свет. Похожий на свет старого маяка, он
пронзил Яна и пронзил Селину. Девушка вскрикнула, а потом
ощутила, как что-то холодное коснулось отверстой раны на ее
груди. Длинные ногти отогнули край кожи, и она закричала,
разглядев белесые пальцы Принца; разглядев, что его тонкая
рука, изгнившая в запястье, заползла под серую кожу, и скры-
лась глубоко внутри ранения; как вздыбилось плечо, а затем
она ощутила, что рука движется по ее шее — прямо по красной
шее! — под кожей, а затем ногти начали изучать гортань и… Ян
увидел пальцы, окровавлено проклюнувшиеся сквозь открытый
рот Селины.
Он попытался что-то сказать, но Принц приказал ему мол-
чать. Все было точно так же, как той ночью, в комнате. Гулко
бьется сердце, и глаза не могут закрыться, продолжают наблю-
дать.
Принц прижал уже мертвое тело шлюхи к себе, а затем
взметнулся в небо, оставляя за собой шлейф черно-гнилых
мышц, покрытых серым прахом; и все глаза, лишенные глазниц
и век, смотрели с усмешкой на Яна Гамсуна, в ужасе кусающе-
го свой язык. Взор множества этих глаз, усеявших шлейф,
напомнил ему холодно-жестокий свет маяка.
Теперь он понял, почему люди решили его ослепить.
Полутьма
В полутьме увиденного реальности уже не существовала.
Яну казалось, что он спит у каменного парапета, но меж тем он
153
Илья Данишевский
не спал и видел себя со стороны. Он слышал, как в старой
камере старика Акибота льнет к мертвой матери какой-то дру-
гой Ян Гамсун; он видел, как этого Яна Гамсуна выращивают
черно-черствым. А еще — мальчика, пьяно прильнувшего к
каменной ограде. Мальчик хочет смерти, ведь его вырастили
черно-черствым.
Ян, лежа под мертвым взглядом маяка, вспоминает, как от-
дал Принцу все свое прошлое и сказал, что больше никогда не
наденет женское платье и не будет обслуживать мужчин за
деньги. Где-то на далекой улице, вне черты Ваезжердека цве-
точница Сара избрала такую же участь… она была шлюхой.
Когда-то. Она отдала Принцу все, что у нее было.
Ян Гамсун считал себя мертвым. Только мертвые видят так
твердо, так широко открытыми глазами видят самих себя. Без
всякого отвращения он смотрит на это прошлое, которое сошло