Нежность к мертвым

Данишевский Илья

багет18. Никаких членов. Никаких мужчин.

– А твой капитан?

– Скормлю его рыбам. Я рассказывала, как один моряк

признавался мне в любви?

– Они все тебе признаются, – откуда-то из дыма сказал

Акибот.

– Он обещал меня забраться отсюда.

– Ждешь?

– Это было четыре года назад. Я думала, что он мертв. Это

красиво. Но я видела его много раз с тех пор, и он меня не

узнал. Лучше бы умер. Это красиво.

Вскоре Яну вновь захотелось

спать. Он оставил Селину

развлекать старика; и вернулся на свою мансарду. Ему вновь

показалось, что луч маяка обыскивает комнату. Ему показа-

лось. Никакого маяка не было. Была только кровь посреди, и

именно поэтому их маленький дом вчера обыскали. Ян едва

мог вспомнить заданные ему вопросы. Но очень хорошо перед

ним стояли лица этих вояк; которые едва могли дышать от

того, что стоят в самом сердце притона и слышат, как цирку-

лирует по его стенам блядская кровь. Они называли его —

«господин Гамсун», и это было смешно; один из них заикался,

а второй казался храбрым. Храбрый легко ступил к телу и

потерял всякую храбрость. Все оттого, что от двери едва ли

были заметны раны; он, наверное, думал, что одна из шлюх

словила удар под «господином Гамсуном». Да, вряд ли он ожи-

дал подобного зрелища. Его щеки побелели. Тогда-то Ян и

вспомнил маяк. Белый свет его, скользящий по лицу, делал

лица такими же бледными; и дома… все якобы умирало в его

свете, а затем вновь появлялось в темноте, и снова умирало,

когда луч возвращался.

«Господин Гамсун!» – охнул храбрый. Будто с обидой, что

Ян не предупредил его; может, этот мальчик впервые видел

подобное; но в его голосе слышалась обида, в его желудке —

обед, и тот хотел выйти наружу. «Господин мой!» – повторил

18 Страна вялых багетов — некое подобие Вальгаллы для прости-

туток. Великая страна радости, где мужчины утратили эрекцию, а

вслед за ней — похоть и лидерские качества. Мифическое far-far away,

где женщина перестает быть вещью.

141

Илья Данишевский

он и сел рядом с трупом. Яну стало понятно, что на этот раз он

зачем-то зовет сюда Бога, и ему хотелось сказать этому мужчи-

не в синем жакете, что Бог не смотрит на улицу Ваезжердек с

тех самых пор, как убили маяк. Ему даже хотелось узнать, не

знает ли он, не узнавал ли случайно у Бога, зачем и почему

убили маяк, но промолчал. «Господин!» – мальчик нагнулся

над телом так близко, что можно было подумать, будто он

начал молиться холодному мертвенному блеску слегка лосня-

щейся коже; и тогда, когда он

лбом почти уперся в окровав-

ленную промежность мертвеца, второй, который заикался, от-

тащил его за плечи и сам засвидетельствовал убийство. Ян

сказал, что убитая — его сестра. Это подтвердилось женскими

платьями, грубо сваленными в углу. «Она была проституткой?»

«Нет, она была больна» – соврал Ян; «…с самого рождения она

была больная (и это не являлось ложью), слабый рассудок

заставлял ее сидеть у окна целыми днями». Потом Гамсун

сказал, что просит милостыню на перекрестке от Ваезжердека к

Аушверу19; что один раз как-то толстяк засунул ему монету

под заячью губу, и что Ян никак не способен забыть такого

позора. А еще он соврал, что не видел СДЕЛАВШЕГО это;

потому что ни одно живое не поверит в увиденное. Только

живущее под глазом мертвого маяка способно верить, и поэто-

му Ян поведал о ночном госте только Селине.

«Принц Вялого Багета!»

Яна не интересовало, какое зло пришло в Ваезжердек; он

лишь знал, что это зло. Оно не могло не явиться, ведь весь

этот квартал так жаждет гибели; когда маяк погас. Оно пришло

на зов этой улицы, чтобы медленно умертвить ее. Когда-

нибудь, когда последняя проститутка умрет, женский крик

больше не будет звать стражу, и Ваезжердек станет таким же,

как комната Акибота — заполненным куклами. А потом смрад

позовет сюда людей, но зло уже скроется среди мякоти тел и

вывалившихся сквозь лопнувшее брюхо останков. Оно раство-

19 Один из жилых кварталов Комбре, ставший печально извест-

ным благодаря Черной Аннет. Шлюхи Ваезжердека находили в услу-

гах Аннет облегчение от нежелательной беременности и/или новоро-

жденного потомства. Богачки из верхних кварталов в поисках омоло-

жения покупали у Черной Аннет «красное варево» из эмбрионов,

надеясь отыскать утраченное время.

142

Нежность к мертвым

рится, и никто не узнает, как его зовут; пусть даже — Принц

Вялого Багета.

…он хотел уже лечь спать, но снова увидел блеск. И на-

гнувшись, нашел в сердце комнаты бронзовый ключ. Тот был

тонкой ручной работы, с раздувшейся головой, на которой кто-

то выбил глаза и пунктир губ; этот ключ находился ровно там,

где из сердца вылилась наружу кровь. И только это заставило

Яна вновь произнести странное имя убийцы, названное Сели-