Нежные объятия
Шрифт:
– Элиза, ты твердо решила работать у Риордана Дэниелса? Мэт рассказал мне об этом, и, признаться, я была поражена.
Так вот в чем истинная причина визита кузины! Она решила отговорить Элизу от службы в конторе Риордана, но та не собиралась сдаваться.
– А чему ты удивляешься?
– Но, дорогая моя, согласись, после того, как ты набросилась на Дэниелса на похоронах отца, после того, что ты говорила о нем… работать в его конторе по меньшей мере странно.
Элиза усмехнулась: уловка Мальвы была, мягко говоря, примитивна.
– У меня есть определенная, твердая цель, которую я
– Ах вот оно что. Значит, ты до сих пор не отказалась от этой идеи, – печально вздохнула Мальва.
– Да, представь себе! Дэниелс виноват в смерти папы! Не прямо, конечно, косвенно. И тем не менее я отомщу ему!
– Элиза, – мягко и терпеливо начала Мальва. – Видишь ли, жизнь очень сложна. Подчас человеческая судьба непонятна и запутанна: в ней нелегко разобраться. Бывает, люди совершают поступки, которым трудно найти объяснение. Ты плохо знаешь своего отца. Ты была маленькой и слепо обожала его…
– Замолчи! – воскликнула Элиза. – Я ничего не хочу слышать! Отец не был ангелом, как и все люди. Но это не оправдание для человека, который, пользуясь властью денег… уничтожает того, кто слабее, унижает его, лишает возможности встать на ноги.
– Элиза, ты уверена, что все происходило именно так, как ты говоришь?
Элиза молча кивнула.
– Моя дорогая девочка, пойми, я очень волнуюсь за тебя. Ведь юная леди Эмсел могла бы жить совершенно иначе – посещать балы и званые вечера, флиртовать с поклонниками, развлекаться…
– Я и так развлекаюсь, – упрямо возразила Элиза. – Мне нравится работать, Мальва. Этот мир, в котором нет места женщинам, огромен и интересен.
– Я тебе верю, Элиза.
– И кстати, могу похвастаться, одно преимущество от моей работы уже налицо. У меня хорошее жалованье, и можно позволить себе не зависеть ни от Мэта, ни от кого вообще.
В результате Великого Пожара вся деловая часть Чикаго, в том числе и предпринимательская деятельность Риордана, пришла в состояние упадка и хаоса, но ненадолго. Город восстанавливался невероятно быстрыми темпами. Буквально через неделю на месте пепелища выросло около шести тысяч временных построек. Многие предприимчивые дельцы спешно вкладывали деньги в первые линии городской конки, которые планировалось проложить по Двенадцатой и Стэйт-стрит.
– Градостроительство! Вот поистине золотое дно, – говорил Риордан. – Главное – не упустить время, тогда успех обеспечен. Кирпич, мрамор, камень, сталь необходимы Чикаго как воздух. И Чикаго готов хорошо платить.
Однажды утром Риордан вошел в библиотеку и смущенно протянул Элизе конверт, запечатанный красным сургучом, но без имени получателя.
– Что это? – недоуменно спросила она. Риордан спокойно и просто объявил ей: в конверте взятка.
– Взятка?!
Он печально ухмыльнулся:
– В Нью-Йорке, откуда я приехал, политики с Таммани-Холл, как стадо боровов, давят друг друга, чтобы дотянуться до общественной кормушки и похлебать оттуда. Здесь, в Чикаго, то же самое. Наши достопочтенные члены муниципального совета не брезгуют
– Но… – Элиза в недоумении смотрела на Риордана. – Ведь Конлей содержит…
– Да, игорный дом. Мистер Мориарти наверняка спустит эти деньги сразу, как только получит. Ну да черт с ним, пусть поступает с ними, как ему заблагорассудится. Лишь бы разрешили строительство.
– Значит, вам безразлично, какими средствами добиваться разрешения? – язвительно прищурившись, поинтересовалась Элиза.
Риордан помрачнел:
– Таковы правила игры, Элиза. Они бесчестны и противны мне не меньше, чем вам. Но если игнорировать их, контракт достанется проходимцам, которые станут прикрывать кирпичным фасадом деревянные перекрытия. А я собираюсь строить прочные дома из огнеупорных материалов, небоскребы, которыми Чикаго сможет гордиться сотни лет. Так вот, для этого мне нужно получить разрешение, и никакой член муниципального совета мне не помешает.
– Но…
– Вы боитесь ехать к Конлею, Элиза?
– Нет, не боюсь, – солгала она, испугавшись, что Риордан пошлет кого-нибудь другого с этим поручением, а ее уволит.
– Тогда велите запрягать и поезжайте. Если не ошибаюсь, вы должны совершить сегодня еще несколько визитов? Поэтому не стоит медлить.
Стоял холодный, ясный ноябрьский день, солнце щедро заливало прозрачный голубой небосклон. Когда Элиза подъехала к заводу Эмсела, входившему в список сегодняшних визитов, ее сердце наполнилось грустью. Завод приветствовал ее клубами дыма, радостно вырывающимися из знакомых с детства закопченных труб.
Экипаж въехал во внутренний двор, загроможденный кучами угля и штабелями стройматериалов. Справа находилось небольшое деревянное здание конторы, возле которой Элиза и попросила кучера остановиться.
Ее охватило страшное волнение; казалось, сердце готово выпрыгнуть из груди.
Завод Эмсела! Она так давно не была здесь и уже стала забывать знакомый и любимый запах металла, угля, дыма, который с детства неизменно приводил ее в восторг. «Это запах денег», – часто повторял папа.
Элиза взглянула на контору и вспомнила тот день, когда они сажали вокруг нее сосны. Она, восьмилетняя худенькая девочка, тяжелой лопатой с трудом вытаскивающая из ямы несколько пригоршней твердой как камень иллинойсской земли. Все вокруг радостно зааплодировали. Отец засмеялся и поднял ее высоко над головой…
Теперь эти сосны были высотой не меньше десяти футов, их густая хвоя зеленела даже сквозь налет копоти и гари, идущей из дымящих труб. Элиза печально вздохнула и вошла в контору.
– Элиза! Как я рад вас видеть! Вы очень повзрослели и похорошели. Настоящая леди! – Управляющий Феликс Морган встретил ее радушно, как старого друга. – Не угодно ли присесть? – Он оглядел комнату в поисках стула, освободил его от бумаг и придвинул Элизе. – Извините, у нас небольшой беспорядок. С тех пор как мы перешли во владение мистера Дэниелса, нас просто засыпали приказами и распоряжениями.