Незнакомцы
Шрифт:
Он еще не закончил выговаривать майору и лейтенанту, как к ним присоединился генерал Альварадо, мордастый коротышка с толстыми и короткими, как сардельки, пальцами, вислым задом и выпирающим брюхом. Он влетел в комнату с багровым от ярости лицом — прямо от доктора Беннелла.
— Это правда, полковник? — закричал он, брызжа слюной. — Скажите мне, это правда, что вы взяли под свой единоличный контроль выход из хранилища и фактически превратили всех нас в заключенных?
Строгим, но достаточно почтительным тоном Леланд проинформировал генерала Альварадо о том, что в его компетенцию входит контроль за программированием и эксплуатацией специального компьютера,
— Кто дал вам такие полномочия? — продолжал нажимать Альварадо.
— Генерал Максуэлл Д. Ридденхауэр, начальник штаба армии и председатель Объединенного комитета начальников штабов, — сухо ответил Фалькирк.
Генерал Альварадо на это раздраженно заметил, что ему прекрасно известно, кто такой Ридденхауэр, но не верится, что непосредственным начальником полковника в данном случае является сам начальник штаба армии.
— А почему бы вам, сэр, не позвонить ему? — предложил полковник Фалькирк. Он достал из бумажника визитную карточку и вручил Альварадо: — Вот номер телефона генерала Ридденхауэра.
— У меня имеется номер телефона штаба армии, — усмехнулся генерал Альварадо.
— Сэр, это не служебный телефон. Это домашний телефон генерала Ридденхауэра, его нет в справочнике. В конце концов, можно его и побеспокоить, это чрезвычайно важный вопрос, сэр.
Покраснев еще сильнее, Альварадо выбежал из комнаты, зажав карточку между большим и указательным пальцем и держа ее на вытянутой руке, словно это был какой-то опасный предмет. Спустя пятнадцать минут он вернулся, но уже не красный как рак, а бледный как смерть и пролепетал:
— Хорошо, полковник, все в порядке, у вас действительно имеются такие полномочия. Поэтому мне кажется, что отныне командование объектом должно перейти к вам.
— Никоим образом, — возразил Леланд. — Начальником хранилища являетесь по-прежнему вы.
— Но если я заключенный...
— Сэр, ваши приказы сохраняют силу до тех пор, пока они не будут непосредственно мешать мне обеспечивать главную задачу момента: исключить всякую возможность побега из объекта опасных лиц или других опасных существ, — перебил его полковник.
Генерал Альварадо недоуменно покачал головой:
— Майлс Беннелл сказал мне, что вы... будто бы вы, полковник, всех нас считаете монстрами или чем-то в этом роде, — генерал намеренно употребил это слово, но на лице Фалькирка не дрогнул ни один мускул.
— Сэр, — отчеканил он, — как вам должно быть известно, кто-то из сотрудников данного объекта предпринял попытку склонить свидетелей к возвращению в мотель «Спокойствие», видимо, надеясь, что они вспомнят то, что их заставили забыть, и с помощью средств массовой информации вынудят нас раскрыть наш секрет. Я допускаю, что эти предатели действуют из благих намерений, просто будучи убежденными, что эти факты нужно сделать достоянием общественности, и это, вероятнее всего, помощники доктора Беннелла. Однако не исключено, что ими движут и другие, более темные побуждения или силы.
— Монстры, — угрюмо повторил генерал Альварадо.
Когда детектор лжи был наконец отремонтирован, Леланд дал задание майору Фугате и лейтенанту Хелмсу допросить всех, кто владел секретными сведениями о событиях полуторагодичной давности и их последствиях.
— За результаты расследования вы ответите головой, — предупредил полковник. Он был полон решимости расценивать неудачу службы безопасности как еще одно доказательство стремительного распространения
Без четверти два Леланд и лейтенант Хорен вернулись в Шенкфилд, оставив весь персонал хранилища запертым в недрах земли. В кабинете без окон полковника ожидали новые неприятные известия, которые сообщил ему Фостер Полничев, шеф чикагского отделения ФБР.
Первая новость — о гибели в Эванстоне Шаркла — могла бы быть расценена как хорошая, если бы этот парень не прихватил с собой на тот свет сестру, зятя, а также целое специальное подразделение полиции. Трагическая жестокая развязка этого происшествия стала известна всей стране. Жаждущие крови репортеры будут смаковать кошмарные подробности, пока публика не пресытится ими и не утратит к ним интерес. Мало того, дотошные и нахальные журналисты могут добраться до мотеля «Спокойствие» в Неваде, почуяв в бреде Шаркла толику правды, и даже до Скалы Громов.
Но хуже всего было другое: Фостер Полничев сообщил, что «творится нечто неестественное». Резня и стрельба в квартире семьи Мендоза произвели подлинную сенсацию, и теперь дом буквально осаждают телевизионщики и газетчики. Стремясь взять интервью у полицейского Уинтона Толка, вырвавшего мальчика из когтей смерти, того самого Толка, которого недавно самого спас Брендан Кронин, репортеры окружили и его жилище.
Как это ни удивительно, но Брендан Кронин, похоже, передал свой поразительный талант Уинтону Толку. Но что еще он ему передал? Только ли загадочные способности? А может быть, и кое-что иное, темное и опасное? Может быть, в полицейского вселилась некая потусторонняя, нечеловеческая сила?
Итак, худшие опасения полковника начинали сбываться. Леланд с трудом сдерживал тошноту, слушая Полничева.
Агент ФБР докладывал, что Толк не давал прессе никаких интервью. Он фактически не появляется на людях, но рано или поздно он согласится ответить на вопросы журналистов и упомянет Брендана Кронина, от которого ниточка потянется и к Эмми Халбург.
Эмми Халбург была еще одним наваждением для полковника. Получив утром сообщение о неожиданно проявившихся у Толка целительных способностях, Полничев отправился к Халбургам, чтобы выяснить, не обрела ли Эмми после исцеления аналогичный дар. Картина, увиденная им в доме Халбургов, настолько потрясла его, что он немедленно изолировал всю семью от прессы и общественности. Теперь все пятеро Халбургов находились на конспиративной квартире ФБР под присмотром шести сотрудников, которым было сказано, что им следует быть при исполнении своих служебных обязанностей постоянно начеку и ни в коем случае не оставаться ни с кем из подопечных наедине. В случае же угроз или неординарных действий со стороны Халбургов их нужно немедленно уничтожать.
— Но мне думается, все это уже бессмысленно, — высказал свое мнение Полничев, звонивший из Чикаго. — Я полагаю, ситуация вышла из-под нашего контроля. Мы не в силах удержать стремительное развитие событий и снова загнать джинна в бутылку. Поэтому операцию прикрытия можно смело прекращать и обнародовать все сведения.
— Вы сошли с ума! — воскликнул Леланд.
— Если дело дошло до того, что мы вынуждены убивать людей, многих людей — всех Халбургов, Толка и его жену, других свидетелей, — и все лишь ради того, чтобы сохранить тайну, цена этой тайны становится чертовски высокой.