Незримые фурии сердца
Шрифт:
– И все же я попрошу тебя больше не садиться на тот стул, – сказала Мод, не обратив внимания на мою реплику.
– Даю слово, миссис Эвери. – Джулиан склонился в поклоне, чем вызвал улыбку Мод – явление столь же редкое, как солнечное затмение. – Вы пишете романы, верно?
– Да. Откуда ты знаешь?
– Отец сказал. Сам он их не читал, потому что вы, говорит, пишете о женщинах.
– Так и есть.
– А почему, позвольте узнать?
– Потому что мужчины о них не пишут. Таланта, наверное, не хватает.
– Отец Джулиана приехал повидаться с Чарльзом. – Я хотел увести разговор от стульев и книг. – Джулиан сидел внизу, и я подумал, ему будет интересно посмотреть мою комнату.
– Вот как? – Мод, похоже, удивилась моему предположению. – Тебе и впрямь интересно, Джулиан?
– Да, очень. Здесь так просторно. Даже завидно. Потолочное окно – просто чудо. Представляю, как здорово вечером лежать в кровати и смотреть на звезды!
– Когда-то здесь кто-то умер. – Мод принюхалась, как будто надеялась учуять в воздухе, уже канцерогенном от ее сигареты, остатки смерти.
– Что? – всполошился я, впервые об этом услышав. – Кто?
– Не помню. Вроде какой-то мужчина… Или женщина… В общем, человек. Это было очень давно.
– Он умер своей смертью, миссис Эвери? – спросил Джулиан.
– По-моему, нет. Если память не изменяет, его или ее убили. Убийцу, кажется, так и не поймали. О происшествии писали в газетах. – Мод взмахнула рукой, уронив пепел мне на голову. – Я плохо помню детали. Кажется, там фигурировал нож. Почему-то это слово вертится в голове.
– Поножовщина! – Джулиан восторженно потер руки.
– Ничего, если я сяду, Сирил? – Мод показала на мою кровать.
– Сделайте одолжение.
Мод уселась, расправила юбку и достала из серебряного портсигара очередную сигарету. Кожа на ее длинных тонких пальцах казалась прозрачной, сквозь нее как будто просвечивали суставы фаланг.
– Огонька не найдется? – повернулась ко мне Мод.
– Нет, конечно.
– Ну уж у тебя-то есть точно. – Она посмотрела на Джулиана и медленно провела языком по верхней губе. Будь я чуть старше, я бы сообразил, что она с ним заигрывает и он отвечает ей тем же. Сейчас это как-то смущает, поскольку он был ребенок, а ей стукнуло тридцать четыре.
– Кажется, у меня были спички. – Джулиан вывернул содержимое карманов на постельное покрывало – веревочка, йо-йо, туз пик и правда спичка – и заулыбался: – Я так и знал!
– До чего ж ты полезный малыш, – сказала Мод. – Надо, пожалуй, тебя запереть и не отпускать.
Я не смог скрыть восхищения, когда Джулиан с первого раза зажег спичку, чиркнув ею о подошву ботинка. Он поднес огонь Мод, и та, подавшись к нему и сверля его взглядом, прикурила, а затем откинулась назад, опершись на руку. Еще какое-то время она смотрела на Джулиана, а потом запрокинула голову и выпустила в потолок мощную струю белого дыма, словно возвещала об избрании нового
– Я, видишь ли, работала над новым романом, – ни к селу ни к городу сказала Мод. – И вдруг услыхала шум наверху. Меня это отвлекло. Ход мыслей прервался. И я решила подняться и выяснить, в чем дело.
Я скептически вскинул бровь. Мы вовсе не шумели, и Мод, обитавшая этажом ниже, не могла нас услышать, если только не обладала невероятно чутким ухом, которому не повредил ныне побежденный рак слухового канала.
– Вам нравится писать, миссис Эвери? – спросил Джулиан.
– Разумеется, нет. Кошмарная профессия. В ней полно нарциссов, полагающих, что их жалкие фантазии интересны тем, кого они в жизни не видели.
– Но вы успешный писатель?
– Смотря что считать успехом.
– У вас много почитателей?
– Нет, избави бог. В литературной популярности есть какая-то ужасная пошлость, тебе не кажется?
– Не знаю, – сказал Джулиан. – Наверное, я мало читаю.
– Я тоже. Даже не вспомню, когда последний раз я читала роман. Все они ужасно скучные, авторы тянут кота за хвост. Кто-то верно сказал: краткость – сестра таланта. Какую последнюю книгу ты прочел?
– «Великолепная пятерка на таинственном болоте».
– Кто это написал?
– Энид Блайтон.
Мод покачала головой – мол, знать не знаю.
– Почему вы не хотите, чтобы ваши книги читали? – спросил я, хотя прежде этим не интересовался.
– По той же причине, по которой я не захожу в чужие дома и не рассказываю хозяевам, сколько раз я испражнилась после завтрака. Это никого не касается.
– Тогда зачем вы издаете свои сочинения?
– Ну так надо же что-то с ними делать, – пожала плечами Мод. – Иначе на кой ляд писать вообще?
Я нахмурился. Ответ ее показался бессмысленным, но я не хотел развивать эту тему. Лучше бы Мод ушла и не мешала моей зарождающейся дружбе с Джулианом. Может, он захочет еще разок взглянуть на мою штуковину, а потом покажет свою.
– Твой отец приехал спасать положение? – Мод взглянула на Джулиана и похлопала по матрасу рядом с собой. Джулиан понял знак и подсел к ней.
– Не знаю, – сказал он. Я был неприятно удивлен, заметив, что он пялится на ноги Мод. Все люди с ногами. Что такого особенного в этих? – А что-то нужно спасать?
– Нас преследует налоговый инспектор. – Мод говорила так, словно поверялась ближайшему другу. – Мой муж, приемный отец Сирила, не всегда в должной мере был аккуратен со своими финансами и в результате докатился до махинаций. Я-то держу собственного бухгалтера, и он следит, чтобы с налогами был порядок. К счастью, продажи мои так невелики, что я не плачу ничего. В некотором роде выгода. Получается, что бухгалтеру я отдаю больше, чем налоговику. Вас он уже проверял?
– Кто? – не понял Джулиан.