Незримый гений
Шрифт:
Она открыла было рот, чтобы спросить, почему он здесь, сказать что-нибудь, чтобы отвлечься от захватывающих дух эмоций, которые плескались в прозрачных синих глазах Эрика, но прежде чем хоть слово сумело протиснуться между ее сухих губ, она стыдливо опустила взгляд на его шею. И со смутным удивлением заметила, что его обычно безукоризненно завязанный шейный платок свободно болтается — булавка, которая обычно скрепляла узел, пропала.
Замерев, Брилл не могла удержаться, чтобы не вспомнить свой щекотливый сон: перед внутренним взором проступила память об отскочившей и с щелчком стукнувшейся о дальнюю стену галстучной
Натянув одеяло до носа в попытке скрыть преисполненное ужасом выражение лица, Брилл отползала назад, пока не уперлась спиной в изголовье. Завихрившаяся в желудке тошнота вынудила ее поднести руку ко рту, она была уверена, что ее вот-вот вырвет. «Что мы делали? Почему он здесь этим утром… что мы делали?»
— Что ты тут делаешь? — тихо спросила она.
Откашлявшись, Эрик наконец отвел глаза от ее лица, прекратив тревожно следить за его выражением.
— Я знал, что этим утром тебе будет плохо, — медленно начал он: все те же опасливые нотки наполняли каждое произнесенное им слово. — Поэтому решил остаться. И пока ты спала, я кое-что смешал, чтобы успокоить твой желудок. — Указав на стоящий на прикроватном столике небольшой флакончик с прозрачной жидкостью, Эрик поднял руку и рассеянно потянул за свой шейный платок, пока черная шелковая лента не развязалась окончательно и не повисла бессильно вокруг его шеи. — Поскольку у меня было лишнее время, я также воспользовался возможностью, чтобы починить музыкальную шкатулку Арии, — закончил Эрик, пытаясь звучать небрежно — но при этом украдкой поглядывая на Брилл.
Сочтя упоминание своего имени приглашением к разговору, Ария забралась на кровать и прижалась к боку матери.
— М-мама, ты болеешь? Я м-могу дать тебе л-лекарство, — взволнованно сказала она и, подняв руку, похлопала Брилл по лицу.
Ухватившись за повод отвлечься, та уткнула пылающее лицо в темноволосую головку дочки и, на миг закрыв глаза, позволила ощущению волос, касающихся ее щеки, одолеть прочие дрейфующие в мозгу смущающие воспоминания.
— Не волнуйся. Со мной все будет в порядке. У меня просто немного болит голова.
Явно удовлетворившись этим, Ария развернулась и соскользнула с кровати, чтобы подойти и поднять свою свежеотремонтированную музыкальную шкатулку. Отнеся игрушку в угол маленькой комнаты, она повернула заводной ключик, наблюдая за тем, как задвигалась крохотная обезьянка на крышке. Оставшись относительно наедине с Эриком, Брилл настороженно покосилась туда, где он сидел. В этот момент тот отвлекся от нее, со слабой улыбкой смотря, как Ария играет со шкатулкой; наблюдая за счастьем девочки, он полностью расслабился. Получив возможность открыто изучать сидящего у изножья Эрика, Брилл не могла не заметить, как очаровательно он выглядит, когда от улыбки в уголках его глаз разбегаются морщинки.
Вздохнув, она покачала головой. «Ну… даже если я в известной степени набросилась на него прошлой ночью, это не должно ничего изменить… Мои чувства уж точно не изменились… и самое время начать вести себя по-взрослому. Может, настало время принять то, чего я хочу, а не убегать от этого. Может, настало время перестать тревожиться и просто… просто жить. Я еще
Успокоившись, Брилл позволила одеялу сползти на сторону, села прямее и, пытаясь игнорировать пульсирующую в голове боль, спустила ноги с края кровати. Коснувшись пола обутыми в чулки пятками, она вдруг осознала, что довольно шокирующе раздета. В какой-то момент, пока она была без сознания, Эрик, должно быть, снял все те многочисленные слои одежды, которые подобает носить женщине ее статуса, оставив лишь простую хлопковую нижнюю сорочку. Хотя это спасло ее от ломоты в спине и ребрах, открытие было несколько унизительным.
— Больше никогда не буду напиваться, — пожаловалась Брилл себе под нос, этими словами наконец вернув себе внимание Эрика.
— Если хочешь, я могу попробовать смешать что-то и для твоей головы, — сказал он, его глаза выдавали беспокойство, с которым он разглядывал ее сгорбленную фигуру.
Отмахнувшись, Брилл покачала головой. Когда от этого простого действия комната перед ней закачалась, она замерла и прижала ладонь ко лбу.
— Нет, мне стоит пострадать за свою глупость. Следовало бы дважды подумать, перед тем как пить на пустой желудок. Но все равно, это было весьма милое предложение с твоей стороны.
— Милое? — слегка недоверчиво фыркнул Эрик. — Уверен, ты единственный человек на планете, кто мог сказать подобное.
— Ну, тем не менее, это правда. Полагаю, я единственный человек на планете, у кого хороший вкус. — Когда Эрик неверяще нахмурился, Брилл ощутила, как уголки ее губ изгибаются в улыбке. «Господи, неужели ему так трудно принять комплимент?» — Но оставим это. Думаю, нам следует обсудить события прошлой ночи.
При этих словах Эрик резко выпрямился в своем кресле — так быстро, что несколько прядей его тщательно уложенных волос выбились и упали ему на глаза. Он выглядел до крайности встревоженным.
— Если хочешь… — медленно ответил он и впился пальцами в собственные бедра — во всей его позе сквозило мрачное предчувствие.
Воздев себя на ноги, Брилл подошла к шкафу, чтобы взять пеньюар. Повернувшись обратно, она со странным удовлетворением заметила, что Эрик не в силах оторвать глаз от каждого ее движения. «Похоже, он не так равнодушен, как я думала… он мужчина… может, будет не так уж невозможно убедить его, что между нами существует нечто большее, нежели дружба. Должно быть нечто большее, нежели дружба… Теперь я знаю, что не сумею прожить с одной лишь дружбой. Не с тем, что я чувствую. Я должна убедить его отбросить свою уязвимость… Я могу это сделать… уверена, что могу». Привнесенная этой мыслью робкая надежда вызвала у Брилл широкую улыбку.
Ее улыбка явно нервировала Эрика, потому что он принялся ерзать при виде ее просветлевшего лица. Сообразив, насколько он неуютно себя чувствует, раз столь открыто выражает свое беспокойство, Брилл притушила улыбку. «Наверное, ему любопытно, помню ли я прошлую ночь или нет. Надеюсь, его не хватит удар, когда я скажу, что помню. Последний раз, когда случилось нечто подобное, он машинально предположил, что каким-то образом совершил нечто дурное. У меня ушла целая вечность, чтобы сообразить, как выманить его из того чертова амбара».