Незримый гений
Шрифт:
Подняв руку к голове, Эрик вздохнул. «Не стоит будить их… определенно…» — рассудительно подумал он — первая логичная мысль за вечер, — но, невзирая на колебание, стремление поступить правильно толкнуло его вперед. Тронув участок на стене, где располагался механизм открывания дверцы, он тихонько скользнул в комнату, не потревожив находящихся в ней людей. Эрик потер ладони: натянутые нервы заставили сердце громко забиться. «Господи, вроде бы после всех тех раз, что я перед ней извинялся, можно было уже привыкнуть и перестать так нервничать».
Опустившись на корточки возле кровати Брилл, он потянулся было, чтобы разбудить ее, когда его взгляд
Брилл издала во сне тихий звук и повернулась на кровати, заставив Эрика вновь кинуть взгляд на ее лицо и застыть; все мысли в его голове резко остановились, пока он ждал, проснется она или же нет. Когда Брилл вновь замерла, он расслабился. Напряженность предыдущего момента прошла, и он взял себя в руки. Получив возможность изучать спящую женщину без смутной угрозы в лице собственных темных мыслей, Эрик жадно вперил в нее взгляд, сосредоточенно сведя брови вместе. И вскоре ему в голову пришло неизбежное сравнение.
Если бы год назад кто-нибудь спросил его, кто для него вернее всего олицетворяет красоту, ответ, конечно же, был бы «Кристина». Она обладала неподвластной времени и в то же время хрупкой красотой, которая не позволяла увидеть за лицом недостатки ее характера, ее юность и закрытый разум. Темные, бездонные глаза, создающие впечатление отзывчивости, глядели с лица, обрамленного буйными кудрями ровного и чистого цвета красного дерева. Эрику всегда нравились ее волосы, и он часто воображал, каким может быть ощущение, если запустить в них пальцы. «Словно это когда-нибудь происходило…» Но сейчас, наблюдая за спящей Брилл, он — возможно, впервые — осознал, насколько та ослепительно красива. «Странно… она настолько отличается от Кристины. Прежде я бы мог поклясться, что Кристина — самая красивая женщина, какую я когда-либо видел… но сейчас… — Там, где Кристина была тьмой, Брилл была светом. Ее волосы, прямые, как солома, были белыми, точно свежевыпавший снег, и все же Эрик припомнил, как его парализовало всякий раз, когда она распускала их. — А я думал, что мне нравятся кудри…» И, конечно, глаза Брилл, вместо того чтобы быть темными и загадочными, имели странный цвет морского тумана, ничего не скрывая, но все видя. Как вообще возможно рассматривать двух женщин столь разных и все равно столь ошеломительно красивых?
«Само собой, на самом деле вовсе не лицо делает ее такой привлекательной, — подумал Эрик, продолжая следить за тем, как спит Брилл. — Думаю, дело в ее личности. Я никогда не встречал такой умной женщины, как она. Осмелюсь предположить, что, дай ей возможность, она бы превзошла меня в любой области. Раньше мы часами дискутировали на самые разные темы. — Протрезвев от этой мысли, Эрик задумчиво скривил рот. — Вообще-то, теперь, когда я думаю об этом… я почти ничего не знал о Кристине, помимо ее любви к музыке. Наверняка же я должен знать что-то… Я любил ее как никого другого…»
Пока он пытался
— Ты всю ночь намерен тут простоять? Довольно-таки смущает, когда за тобой наблюдают, пока ты пытаешься заснуть.
Удивленно ахнув, Эрик отпрянул и хлопнулся на задницу.
— Как давно ты проснулась?!
Открыв второй глаз, Брилл сонно зевнула.
— Всего минуту назад или около того. Знаешь, ты разговариваешь сам с собой, когда по-настоящему глубоко о чем-то задумываешься.
— Что? Это не так! — промямлил Эрик, поднимаясь обратно. «Боже… что, если это правда? Что я сказал?!»
— Но не переживай… ты всегда болтаешь бессмыслицу, — продолжила Брилл, словно он и слова не произнес. Медленно закрыв глаза, она натянула одеяло до подбородка. — Тебе что-то нужно? Или мне следует привыкать к полуночным визитам через зеркало?
«Полуночные визиты… хотел бы я… Проклятье, я опять это делаю!» Стиснув зубы, Эрик ощутил, как по его лицу поднимается жар. Тряхнув головой, он постарался определить по лицу Брилл, в каком она настроении, но понял, что в данный момент эта задача совершенно ему не под силу. «Она дразнит меня… определенно. Но она на меня не злится? Она должна злиться, разве нет? Я кричал на нее, как безумный».
— Я пришел, чтобы извиниться перед тобой…
Размеренно кивнув, Брилл снова зевнула.
— Да, я знаю. Я рассчитывала, что ты в конце концов так и поступишь. Почему ты так долго ждал?
— Я не осознавал, что уже так поздно.
— Был занят тягостными раздумьями? — легкомысленно спросила она и открыла глаза, чтобы посмотреть на него сквозь тьму — их характерный серый цвет потерялся в царившей в комнате темноте.
— Это не оправдание… Я ужасный образчик людского племени. Ты пыталась спокойно и мягко донести до меня важную информацию, а я разорался тебе в лицо. Я думал, что сумел немного обуздать свою вспыльчивость… но, очевидно, это не так. Мне бесконечно жаль, что я так отреагировал. Не могу поверить в то, что сделал.
Приподнявшись на локте, Брилл задумчиво поджала губы:
— Я принимаю твое извинение. Я знала, что в тот момент ты был не вполне в здравом уме. Однако, как ты понимаешь, я не потерплю больше подобного поведения. В этот раз я вошла в твое положение… но в следующий раз не могу дать гарантий, как отреагирую уже я.
— Я знаю, — вздохнул Эрик, наклонившись вперед, чтобы спрятать лицо в ладонях. «Она должна злиться…» Вина за неконтролируемое поведение пожирала его внутренности. Он запоздало удивился спокойному пониманию Брилл, понимая, что не заслужил такого отношения. Иметь дело с гневом было бы гораздо легче. Он знал, как утихомирить ее ярость. Тот факт, что она заняла более высокую позицию, заставлял его нервничать. — И ты не обязана этого делать. Почему ты не сердишься на меня?
— О, я сердилась, но сейчас я слишком устала. Было нечестно с твоей стороны заявиться, пока я сонная.
— Что? Нет… я даже не осознавал…
— Угомонись. Я ни в чем тебя не обвиняю, — вздохнула Брилл, наблюдая за тем, как он устраивается в более удобное сидячее положение. — И ты не ужасный человек, Эрик. Если б так, ты бы не стал возвращаться, чтобы попросить прощения.
Застигнутый этим врасплох, Эрик мог лишь несколько секунд таращиться на нее. Уголки его рта медленно растянулись в улыбке. «Как она это делает? Заставляет меня чувствовать… будто я могу быть лучшим человеком… Что я хороший человек».