Незримый гений
Шрифт:
— Ну, я определенно рад слышать, что ты не считаешь эту гнилую клоаку моими естественными угодьями, — саркастично заявил он.
— Я не имел в виду ничего неуважительного, милорд, но, конечно же, вы понимаете, насколько странно все это должно выглядеть. Почему из всех мест для нашей встречи вы выбрали это?
Натянув сперва одну перчатку, потом другую, Эндрю слегка поджал губы и глянул на особенно шумную группу проходящих мимо мужчин.
— К сожалению, пороки богачей таковы, что по ночам в этом районе шляется множество молодых людей. Хотя я нахожу саму мысль об этом месте отвратительной, это самое надежное место встречи,
— И зачем такая секретность?
— У меня есть для тебя работа…
— Да, я знаю — я был на пути в оперный театр, когда получил ваше послание…
Махнув рукой, чтобы прервать мужчину, прежде чем тот сможет продолжить, Эндрю покачал головой:
— Нет, тут гораздо большее. Мне требуется пара лишних глаз в Опере. Ты послужишь этими глазами.
— Вы новый покровитель… почему вы сами не можете пойти куда вздумается?
— О, я могу, — отозвался Эндрю. — Однако это было бы неблагоразумно, если я хочу достичь нынешней цели. Понимаешь, я кое-кого ищу — кое-кого, кто не желает быть найденным прямо сейчас, кое-кого, кто, по моему убеждению, скрывается в оперном театре. Я не идиот. Я знаю, что не найду ее в этом месте, пока она не почувствует себя в достаточной безопасности, чтобы показаться в открытую.
— Она, милорд?
Эндрю сунулся в карман пиджака, вытянул маленькую картинку в рамке и протянул ее собеседнику.
— Моя беглая невеста. Это копия ее самого недавнего портрета.
Неуверенно взяв картину, мужчина посмотрел на нее, затем снова на Эндрю.
— Могу я спросить, почему она не желает быть найденной, милорд?
— Можешь; однако я не чувствую расположения объяснять тебе свои взаимоотношения с моей будущей женой. Все, что тебе нужно знать, это то, что ее необходимо найти… и что, возможно, она сама не понимает, что это в ее же интересах. Я уверен, что ее брат, месье Коннер Синклер, помогает ей скрываться. Она путешествовала со своей маленькой дочерью… ребенок сильно заикается… это тоже поможет тебе отыскать ее.
Мужчина неуютно поежился.
— Милорд, я благодарен за все, что вы сделали для меня и моей семьи… но мне не по душе оставаться в неведении насчет всей картины.
Почувствовав его нервозность, Эндрю резко развернулся и метнул в него немигающий взгляд черных глаз.
— Меня подводит слух, или я действительно слышу, что ты пытаешься отказаться от оказания мне этой незначительной услуги? — спросил он опасно низким голосом.
— Нет, милорд, я готов на все ради семейства Донованов… но я…
Шагнув к мужчине, Эндрю выпрямился во весь рост, глядя тому прямо в глаза.
— Разве не я десять лет назад подобрал тебя, шарившего по карманам зевак, чтобы выжить?
Мужчина отшатнулся от угрожающего движения Эндрю.
— Да, вы сделали это, милорд.
— И что, ты хочешь вернуться к той жизни или предпочитаешь остаться в том положении, до которого я тебя возвысил? — прошипел Эндрю, и мигающие электрические огоньки отразились от ровной поверхности его глаз.
Возникла небольшая пауза, во время которой мужчина втянул голову в плечи и нервно сцепил руки за спиной. Наконец он поднял взгляд, его лицо приобрело жесткое выражение.
— Просто назовите ваши условия, милорд.
Практически моментально расслабившись, Эндрю отступил назад, вновь обретя манеры благовоспитанного джентльмена.
— Хорошо… очень хорошо. Ты не пожалеешь о своем
========== Глава 53: Темные воды ==========
Три дня тянулись ужасающе медленно, и с каждым уходящим днем Брилл чувствовала себя все ближе к потере рассудка. Ничего не происходило — в этом была вся проблема, и, по всей видимости, не ожидалось никакой развязки, которую можно было бы предвкушать. Выполняя ежедневные обязанности, которые в основном выливались в успокаивание страхов Карлотты при помощи карт Таро, Брилл продолжала ждать какого-нибудь взрыва, но Эрик явно внял ее совету и днем затаивался, хотя Кристина, кажется, потеряла след с тех пор, как Брилл начала запирать свою комнату.
Единственное замеченное Брилл отличие исходило из неожиданного источника. Мадам Жири взяла моду пристально следить за ней на протяжении дня, заставляя удивляться этому новому интересу с ее стороны. «Как будто у меня и без того не хватает забот», — думала Брилл, положив подбородок на локоть и со сдержанным интересом наблюдая за репетицией. Карлотта, как обычно, надменно распевала со всем присущим ей своеобразием, ее голос слегка подрагивал на высоких нотах.
Рядом с Карлоттой стоял высокий, почти долговязый мужчина с припорошенными сединой каштановыми волосами. Это был Дэниэл Джонс, новый тенор. Он прибыл два дня назад с одним-единственным чемоданом в качестве багажа и с дружелюбной улыбкой. Для такого худого человека его голос был определенно бесподобен, с потрясающей силой вырываясь из его сухощавого тела. «Мистер Джонс весьма талантлив. Спорю, директора счастливы, что все-таки уступили требованиям Эндрю».
При мысли об Эндрю по позвоночнику Брилл прокатилась дрожь страха, все волоски на загривке встали дыбом, а кровь застыла в жилах. Одеревенев там, где сидела — сразу за одной из кулис сцены, — Брилл медленно повернула голову, обшаривая глазами все вокруг, почти ожидая увидеть позади себя мужчину из своих кошмаров. Не увидев никого, кроме певцов и отца Томаса на другом конце сцены, она усилием воли заставила себя расслабиться. «Божечки… Брилл, что это с тобой? Вся взбудоражилась совершенно без причины. С тобой все хорошо… ты в безопасности… никто нас здесь не найдет».
Прерывисто выдохнув, Брилл помахала отцу Томасу, заметив, что тот смотрит на нее. Священник чуть вздрогнул и помахал в ответ, затем развернулся и скрылся за недостроенной декорацией. «Вообще-то, бедный святой отец тоже ведет себя очень странно. Наверное, его что-то тревожит». Пение на сцене прервалось, когда дирижер начал стучать своей палочкой по пюпитру — с явственно читаемым на лице раздражением он пытался подправить выговор Карлотты.
— Нет… нет… нет! Это слово произносится как «сча… с… тье». Не «щчаситие», мадам, — простонал он, сжимая пальцами переносицу.
Мгновенно надувшись на критику, Карлотта не менее раздраженно всплеснула руками.
— Я знать! Я знать! Я не идиот! — воскликнула она; ее громкий голос так сильно напугал нового дирижера, что тот уронил палочку. Прошествовав туда, где сидела Брилл, Карлотта принялась ругаться себе под нос на беглом итальянском; темный плюмаж на ее шляпке бешено развевался от ее возбужденных движений.
— Мочь ты ему поверить? — спросила дива, махнув в сторону дирижера. — Я не думать, что он понимать, с кем говорить! — Затем, прижав руку к шее, она слабо кашлянула.