Незримый гений
Шрифт:
— Не волнуйся. Мы уже на месте.
От прикосновения его губ к коже руки Мэг покрылись мурашками снизу доверху. Она принялась растирать их и скептически огляделась. Они стояли в той части закулисья, которая служила складом, где обитатели Оперы хранили свое барахло. Окруженная разномастными сундуками и неиспользуемой мебелью, Мэг повернулась, и посмотрела в сторону Коннера, который вытаскивал из неразберихи огромный сундук.
Фыркнув, она помахала перед носом рукой, закашлявшись, когда в воздухе закружились поднятые Коннером хлопья пыли.
— Чье это? — спросила Мэг из-под ладони.
Подтащив
— Мое, само собой.
— Тогда почему ты хранишь его здесь?
Отщелкнув два замка, Коннер откинул крышку, жестом приглашая Мэг подойти.
— Он слишком большой, чтобы постоянно держать его в комнате. И тут нет вещей, которые нужны мне каждый день. Поэтому я держу его здесь.
Невзирая на сомнения, Мэг действительно стало любопытно, что же он задумал. Двинувшись вперед, она встала прямо позади Коннера и заглянула через его плечо, отказываясь, тем не менее, садиться рядом с ним на деревянный пол.
— Ну, и что тут у нас?
Невозмутимо пожав плечами, Коннер вытащил длинный кусок красного шелка, усеянного золотыми звездами; держа его перед собой на вытянутых руках, он медленно повернул голову и ухмыльнулся Мэг.
— О, всего лишь всякая всячина.
Очарованная изысканной тканью, Мэг плюхнулась на пол возле Коннера и пробежалась пальцами по переливающемуся одеянию.
— Ох ты, какая прелесть. Никогда раньше не видела ничего подобного.
— Это традиционный наряд индийских дам. Они оборачивают это вокруг себя, пока оно не становится похоже на платье, — беспечно ответил Коннер, протягивая ей сари и вновь углубляясь в сундук.
— Ты бывал в Индии!
Прервав поиски, Коннер кивнул, словно посещение столь далекой страны было самой обыденной вещью в мире.
— О да, когда я был моложе, мы вместе с отцом прожили там несколько лет.
В этот момент в Мэг поднялась волна восторга, от которой захватило дух. Она всю жизнь мечтала о путешествии в экзотические места, но ни разу не имела возможности это сделать. Она давно смирилась с тем, что никогда не побывает в местах, о которых читала в книгах. Лишь те, кто выделялся из толпы, как прима-балерины, могли покинуть родину и посмотреть мир, и Мэг знала, что она не из тех, кто сумеет подняться так высоко. Она была из тех, кто меркнет на заднем плане. Достаточно было и просто слушать рассказы остальных об их путешествиях.
— Ооох… и как это было? Я столько всего читала про Индию. У них там правда водятся тигры? И они правда разговаривают более чем на ста разных языках?
— Да и да. Вообще-то, иногда тигры заходили в деревни, чтобы воровать кур. Если прислушаться, можно было услышать, как они проходят мимо. Я никогда больше не слышал такого тихого звука.
Задохнувшись от восхищения, пославшего дрожь вверх по позвоночнику, Мэг неосознанно придвинулась к Коннеру, положив сари на колени и с неприкрытым любопытством уставившись в недра сундука.
— А тебе не было страшно?
— Иногда… но обычно они проходили через деревню без проблем. Как ни странно, но я к ним привык.
Хлопнув в ладоши, Мэг послала Коннеру лучезарную улыбку: все ее раздражение и гнев отступили под натиском этого нового открытия. В конечном счете, у них явно было что-то общее,
— Расскажи мне еще!
*
Крепко держа Брилл за руку, Эрик двигался сквозь чернильный мрак подземелий. Он шел медленно, подстраиваясь под ее незнакомство с переходами, — и еще потому, что очень не хотел возвращать ее в верхний мир. С каждым шагом Эрику казалось, будто он все ближе к тому, чтобы разрушить хрупкий сон, в котором он жил последние несколько дней. Это рвало ему сердце — страх, что он лишится блаженства от присутствия Брилл.
В такие моменты Призрак в нем вновь подбирался опасно близко к поверхности. Искушение просто перекинуть Брилл через плечо и вместе с ней снова исчезнуть в наполненных эхом глубинах его подземной тюрьмы стало почти осязаемо сильным. И все же Эрик боролся с этими искушениями и не оглядывался. Брилл попросила его отвести ее обратно, и он отведет. Прежде ему уже довелось пожить в выдуманном мире с Кристиной, и он знал, что не в силах снова вынести этого. Возможно, на сей раз реальность могла оказаться более оправдывающей себя, нежели притворство.
«Ха! Возможно, дело обстоит и так, но, даже если она чудесным образом не придет в себя и не убежит с криком, следует учитывать и другие обстоятельства». Хотя Брилл этого и не подразумевала, но именно она дала ему первый маленький толчок навстречу реальности, когда уклонилась от его инфантильных планов. Сейчас, думая об этом, Эрик дивился, как он в принципе мог предположить, что она и Ария откажутся от удовольствия жить под солнцем и переберутся в его дом, напоминающий могилу.
«Как глупо… разумеется, она отказалась. Она заслуживает лучшего… она заслуживает жизни… не жалкого существования под ногами других, никем не замечаемой. Могу ли я дать ей эту жизнь? Даже денег, которые я отложил с жалованья, будет недостаточно. Есть ли у меня навыки, чтобы жить в этом мире как человек, а не как привидение?»
В этот миг Эрик почувствовал, как Брилл нежно сжала его руку. Это легкое проявление заботы ослабило панику, высасывающую воздух из легких. Прерывисто выдохнув, Эрик нервно улыбнулся. По-видимому, Брилл всегда знала точный момент, когда он был на грани того, чтобы вновь впасть в мрачное состояние. «Отложи беспокойство на потом, когда ей не придется делить его с тобой».
— Думаю, Ария будет так счастлива снова видеть нас, — предположила Брилл в темноту. — Я заметила, что ты почти не поднимался наверх, пока ухаживал за мной. Так что бедное дитя уже довольно давно лишено нашего общества.
Радуясь, что можно подумать о чем-то еще, помимо собственных закручивающихся в бесконечную спираль мыслей, Эрик тут же ответил:
— Да, осмелюсь сказать, это правда. Ребенка нельзя разделять с матерью.
— Или с тобой, — перебила Брилл. — Клянусь, она охраняет ту музыкальную шкатулку, которую ты ей подарил, как будто это священная реликвия.
Вопреки себе Эрик обнаружил, что хихикает. Притянув Брилл поближе, он отпустил ее руку — лишь затем, чтобы обнять ее за талию.
— Ты всегда рисуешь такие заманчивые образы.