Ни поцелуя без любви
Шрифт:
— Ты сейчас очень занят?
— Совсем не занят, все делает за меня эта шайтан-коробка. Я только тыкаю пальчиком в клавиши. У тебя проблемы, малютка Фиджи?
— Ой, так заметно, да?
— Да нет, просто ты обычно звонишь насчет проблем. Между прочим, это плохо. Надо чаще встречаться.
— Марк, ты прав, а я скотина, но сейчас у меня и в самом деле проблемы. Дело в том, что мне предложили работу за сумасшедшие деньги, а я не могу на нее согласиться…
— Стриптиз? Нелегальный провоз оружия в страны третьего мира? Измена родине?
— Нет, но…
— Остальное
— Нет, что ты. Мне все очень нравится. Просто… кое-кто сказал, что мне не помешало бы набрать новых впечатлений и нового материала для моей колонки. Мол, у меня все чересчур тихо, мирно и прилично.
— В принципе этот кое-кто прав. Нет, ты очень мило пишешь и все такое, но… мы ведь ориентируемся на рейтинги, на мнение читателей, проводим мониторинг и всякое такое. Нынешние бабы любят погорячее, это правда.
— Марк, а вот если бы я поехала в Вегас…
— В Вегасе можно набраться абсолютно любых впечатлений абсолютно на все случаи жизни. Кстати, там есть шикарное заведение, я бы на месте боссов посылал наших литераторов туда на стажировку. Представь, там есть такой отель, где исполняются все твои самые смелые мечты. Разумеется всё анонимно, но при этом — действительно ВСЕ. Называется «Сад Наслаждений»…
Фиджи не свалилась со стула только потому, что давно уже сидела на полу. Торопливо схватив бутылку, она наполнила рюмку и залпом опрокинула ее, после чего сипло выдохнула:
— Так не бывает…
Марк смысла реплики не уловил и продолжил разливаться соловьем.
— Бывает, бывает. Разумеется, ханжа скажет, что это больше смахивает на подпольный бордель для богатых, но лично я считаю, что такие заведения необходимы. У всякого человека есть темная сторона его натуры. Попробуй всю жизнь давить свои инстинкты — получишь водородную бомбу с маниакальными наклонностями. Фиджи, если бы ты попала в этот рай, то поняла бы, что я прав. Кроме того, тебе это вообще полезно для здоровья…
— Это почему это?
— Ну… ты извини, если я вторгаюсь на запретные территории, но… когда у тебя в последний раз был хороший секс?
— Марк, знаешь что…
— Лапочка, ты же понимаешь, мне ты можешь сказать все. Я — подружка. Я лучше чем подружка. И я вовсе не хочу тебя уесть, но… твои романы — это же кошмар! Этот Фишберн — рыба в обмороке. Прайс — маменькин сынок. Эшли Робинсон — хронический неудачник. Будь ты сильной и волевой амазонкой, я бы сказал, что в тебе говорит материнский инстинкт и желание оберегать крошку-любимого от тягот этой жизни, но ведь ты не такая, Фиджи! Ты — женщина в первоначальном, исконном значении этого слова. Нежная, покорная, прелестная, лукавая, любящая. В тебе нет ни грамма диктата — так почему же ты выбираешь этих недомерков? А еще страшнее то, что при твоем незлобивом характере эти недомерки запросто сядут тебе на шею и начнут командовать, воображая себя настоящими самцами…
— Марк, мы углубились не туда, куда нужно. Я хотела посоветоваться насчет работы, а в результате выслушиваю описание собственного психологического портрета.
— Фиджи, малышка, если деньги хорошие…
— Пятнадцать
— Меняю формулировку. ПОСКОЛЬКУ деньги ОЧЕНЬ хорошие, соглашайся. Тем более Вегас.
— Марк, есть одна проблема. Мне предстоит работать на человека, которого я не просто ненавижу — я видеть его не могу.
— Детская психотравма?
— Почти. Одиннадцать лет назад он унизил меня так, что я до сих пор боюсь об этом вспоминать.
— И это твоя ошибка, дорогая. Чем быстрее ты выпустишь воспоминания на волю, чем смелее проговоришь вслух все претензии к этому подонку, тем быстрее и легче ты от него освободишься. В данной же конкретной ситуации я вообще не вижу криминала. Вас будет связывать только контракт. Отнесись к заказчику, как к лицу неодушевленному.
— Думаешь, получится?
— Конечно! Если бы я любил всех своих работодателей, я бы с ума сошел. Знаешь, сколько мест работы у меня было? Пятьдесят четыре. И по каждому поводу переживать?
— Марк, ты ангел…
— Не совсем, но я работаю над этим. Душечка, поезжай, развейся и пошали. Вернешься — выпьем вместе, и ты мне все расскажешь, а если психотравма к тому времени не отпустит — выпьем еще и позвоним твоему подонку. Наговорим ему гадостей в трубку, мерзко похихикаем — увидишь, как полегчает. Ой, все, бегу, босс зовет на летучку. Будут звать в штат — не соглашайся. Целую.
Фиджи машинально чмокнула пищавшую трубку и в изумлении уставилась на пустую бутылку из-под ликера. Как ей это удалось, непонятно…
К шести она твердо решила, что никуда не пойдет, в семь отправилась в душ, в половине восьмого перегорел фен, и Фиджи Стивенс уселась возле батареи, вполголоса разговаривая сама с собой и убеждая саму себя не делать глупостей.
В восемь алчная и нетрезвая сторона ее натуры разгулялась не на шутку и заявила, что пойдет на встречу с негодяем Вулфом. Ослабевшая за время дискуссии светлая и бескорыстная сторона вяло махнула рукой и согласилась пойти исключительно ради того, чтобы все высказать негодяю Вулфу прямо в лицо. В результате в половине девятого возле крыльца дома Фиджи Стивенс с визгом затормозили аж три такси, потому что очаровательная блондинка в голубом шелковом платье только чудом удержалась на ногах, пытаясь спуститься с лестницы без помощи рук.
Без пяти девять Фиджи Стивенс осталась одна-одинешенька напротив зеркальных дверей «Мажестика» и несказанно затосковала. Хмельной кураж немного выветрился из ее платиновой головушки, и теперь Фиджи откровенно робела по самым разным поводам. Во-первых, где у зеркальной двери ручка?..
Стараясь выглядеть как можно более независимо и естественно, Фиджи приблизилась к двери вплотную и слегка наклонилась вперед, пытаясь разыскать проклятую ручку. В этот момент зеркальное чудо прянуло внутрь, и Фиджи с громким визгом влетела в еще более роскошный вестибюль, прямо в объятия роскошного же швейцара, который, вероятно, в свободное от работы время подрабатывал фельдмаршалом в какой-нибудь армии — на темно-зеленом мундире так и горели золотые шнуры, позументы и всякие-разные аксельбанты.