Ни пуха ни пера, лорд ректор! Зима в Крылатой академии
Шрифт:
Глава 4–3
— Я уже здесь, ваша светлость! — в комнату вошел низенький, полноватый человек, одетый в хорошо скроенный костюм темно-зеленого цвета.
Он был сед, но еще не стар. Широкую лысину обрамляла белая пена редких волос, а карие глаза смотрели на мир с пониманием и сочувствием. Наверное, так и должен выглядеть истинный целитель. Ректор уважал этого человека за широту взглядов, принципиальность и профессионализм, хотя особой симпатии, учитывая его расу, не питал.
— Магистр Арбери! — с облегчением выдохнул Орфес. — Мне
Но человек его уже не слушал. Практически оттолкнув герцога в сторону, он бросился к леди Тасии. Дора поставила на большой табурет таз с водой, мыло и положила рядом пушистые полотенца.
— Что с ней? — спросил Агиар.
— Попрошу мне не мешать! — строго, несмотря на внешнюю обманчивую мягкость, произнес целитель. — Отойдите от кровати и извольте приказать открыть окна! Нам потребуется много свежего воздуха…
— Льюп! Дора! Окна! — рыкнул герцог, перечить магистру Арбери не посмел.
Орфес отошел к окну, чтобы лично помочь слугам, но продолжал пристально наблюдать за каждым движением человека. Пожалуй, впервые в жизни герцог ощущал себя беспомощным. К сожалению, зеленый спектр магии, к которому относилась и магия исцеления, арсам был недоступен. Конечно, многие человеческие маги с радостью подписывали договоры о сотрудничестве с крылатой академией, но Тев Арбери не раз доказал, что он лучший среди владеющих этим даром. Вредный старик сколько угодно мог не нравиться ректору лично, но Агиар ценил его.
Из-под ладони целителя, которую он держал над животом леди Тасии, струился ровный свет цвета молодой листвы. Девушка была все еще бледна, но глубокие ссадины постепенно исчезали. Однако, это пока ни о чем не говорило. Магистр Арбери раскраснелся, на широкой лысине проступила испарина. Он кряхтя ослабил шейный платок, но руки не отвел. Судя по сосредоточенному лицу мэтра, его напряженной спине и поджатым губам, что-то шло не так, как хотел бы маг.
— Воды! — потребовал он.
Герцог знал, что целитель просил для себя. Жажда всегда обуревала, когда стремительно заканчивался резерв. Он подошел к секретеру, достал графин с рубиновой жидкостью и наполнил бокал.
Магистр пил жадно, продолжая вливать магию в девушку. Затем кивком поблагодарил и отдал бокал Орфесу.
— Я могу чем-то помочь? — спросил его Агиар.
— Боюсь, лорд ректор, ей уже и святые создатели не помогут, — покачал головой старик, и только после этого убрал руку. — Жаль. Красивая девочка. Такая юная и чистая.
— Эта девочка — моя жена! — отчеканил Орфес с таким упрямством, словно не услышал слов целителя.
— Сожалею и соболезную, — склонил голову Арбери. — Она была вашей женой, Агиар. Смиритесь, как смирился я, ибо почувствовал в ней спящую родственную магию. И могу сказать с уверенностью, что леди должна была стать целительницей.
Герцог опустился у кровати на колени и никак не мог поверить, что это невинное, прекрасное существо мертво. Такая красивая… Такая нежная… Даже принадлежность к человеческой расе не портила ее прелести и очарования.
Разумеется, разразится скандал с королевствами людей. Орфес мог с уверенностью сказать, что его жену принесли
Он никак не мог сосредоточиться на мыслях о политике и благе страны. Ему действительно было жаль юную леди Тасию. А может, не только жаль?
— Вы уверены, что надежды нет, магистр? — все же спросил он целителя.
— Ошибки нет, лорд ректор. Девушка мертва, — ответил Арбери. — Женский магический дар несколько отличается от мужского. Мы рождаемся, обладая своей силой, а дамы… Там все сложнее, лишь когда девушка становится женщиной, вместе с ее истинным началом в ней пробуждается и магия. Не мне вам это рассказывать, лорд Агиар. Ваш брак не был консуммирован, не так ли?
— Вы правы. Но как вы можете знать о магии, которая должна была появиться у леди?
Признаться, до сегодняшнего дня герцог не слышал, чтобы кто-то мог определить дар до его появления. И все же Теву он почему-то верил.
— Как вы знаете, моя магия сильна, опыт большой, а практика обширна. О подобном феномене я читал давно, но испытать довелось впервые. В одном из старинных текстов о магических методах исцеления в тех случаях, когда тело практически не удерживает уходящую душу, описывался подобный случай. Умирала девушка, и в момент ее ухода целитель почувствовал отголосок магии, которая так и не вошла в наш мир. — Арбери вздохнул и продолжил: — Вы можете отнестись к моим словам скептически, но целительная магия особая. Мы ее ощущаем, как свою. Я чувствовал жизнь вашей юной супруги, затем краткий миг — родственный дар, а потом лишь пустоту, без тепла и света. Мы исцеляем живых и ничем не можем помочь тем, чья душа уже у создателей. Говоря иными словами, произошло маленькое чудо, которое ничем не помогло нам.
Значит, умерла… Орфес никак не мог понять, отчего ему так больно и пусто, словно он потерял близкое и родное существо. Почему девчонка, которая в сущности боялась его настолько, что решилась покончить с собой, находила такой яркий отклик в его сердце? Когда она успела стать для него настолько важной и ценной?
Магистр Арбери
Глава 4–4
Обычно он прощался с женщинами быстро, без особых угрызений совести. И, как правило, после этого вспоминал о них лишь тогда, когда судьба сталкивала их на балах и приемах едва ли не лбами. Но не сейчас. Сейчас, вообще, происходило нечто непонятное: чужая, да еще и человечка, а ему выть хочется от бессилия и боли потери.
Агиар никогда ничего не просил у богов, но сегодня…
«О, Адан Великий! Первородный, чьи крылья белее снега на вершинах гор! Верни мне мою женщину! Она слишком юна, чтобы покинуть мир! Клянусь, я позабочусь о ней и постараюсь стать ей хорошим мужем…».
Дальше, на его счастье, Орфес наобещать не успел, потому что кое-что произошло…
Девушка вздрогнула и тихонько застонала.
— Магистр! — зарычал Агиар.
— Этого не может быть… — растерянно пробормотал Арбери, но тут же взял себя в руки и приказал герцогу: — Прочь от кровати! Немедленно!