Ни сегодня, ни завтра, никогда!

Грозовая Милана

Переглянулись и опять повисла тишина.

— Мы собирались пожениться.

У Лацифа в душе что-то переломилось.

— Я не понимаю. Ты пожертвовал своим будущим, женщиной, которая тебя любит, своими друзьями, своим домом, бессмертием и все ради чего? — посреди полумрака темницы вспыхнуло алое сияние и тут же погасло. — Так сильно мучила совесть?

— Она нас всех мучит. Разве нет? Крис отдала мне много своих лет и никогда ни о чем не просила. Я не смог отказать ей в том одном, что мог сделать для нее.

— А за тех, кто умер, тебя совесть не мучит?

— А

что толку теперь об этом говорить, — грустно улыбнулся Фил, — скоро я к ним присоединюсь. Там и поквитаемся.

— Вот как…Как ты встречался с ней?

— Твинк из Бессмертных.

— М-да, — закивал Лациф, — кто бы сомневался. И сколько их еще таких?

— Да черт его знает, — пожал плечами Фил.

Желтые глаза уставились на крепкого плечистого мужчину, что с легкой спокойной улыбкой на устах стоял и смотрел на могучего гомокула.

— Ты нашел ее?

— Нет.

— Могу ли я тебя попросить?

— О чем?

— Не сжигай ее заживо. Не заставляй снова пережить это. Пусть она умрет быстро. Ведь ее жертвы перед смертью не страдали.

Лацифа передернуло.

— Скажи, Фил, ты сожалеешь о том, что сделал? — устремил он свой взор на рыцаря.

Но тот промолчал. Лишь голову опустил и отвел глаза.

— Что ж, — король гордо расправил плечи, разочарованно глядя на Сманса, — раз таково твое последнее желание, я ее не трону.

Его плащ взметнулся в полутемном коридоре, подняв пыль с каменных плит; и на миг осветив огненными всполохами царящий здесь полумрак, повелитель Цивитаса пропал в темноте.

Майк собирался на работу. У него не дрожали руки и не тряслись колени. Он не боялся, он испытывал глубокую ненависть и омерзение к самому себе. Марко поймал его на том от чего не убежать. Будь он немного поумнее, непременно читал бы договора найма, которые подписывал, но он не думал, что это необходимо. Он, как последний идиот, доверял этому кретину, и тот подловил его на этом. Неустойка с пятью нулями, да ему такую сумму в жизнь не набрать за четыре дня, а идти к Лацифу, зная, что его казна и так практически пуста это совсем бессовестный поступок. Он должен придумать как выполнить условия сделки и при этом остаться в живых. Марко недвусмысленно намекнул, что знает о Ловис и о том, что он с ней сделает в случае, если Майк упрется. И вот теперь он стоял в черном строгом костюме и смотрел на себя в зеркало. Галстук на шее, на галстуке в виде зажима минипереговорник, что транслирует разговоры сразу в ушную раковину. Так не потеряешь средство связи, и никто не подслушает.

Ловис уже спала. Возле нее лежал переносной игровой блок. Майк, как и обещал Лацифу, взял в руки свой и вышел на улицу, там его уже ждала машина. Черный тонированный фургон без надписей, а что хуже всего, без всяческих опознавательных знаков. Парень глянул через открытые задние двери на ребят, что напряженно смотрели на него; кажется, они тоже поняли, что ввязались во что-то нехорошее.

— Телефон и часы, — протянул ему руку итальянец.

Майк, готовый растерзать этого человека на месте, со взглядом волка, смотрящего прямо на тигра, протянул ему вещи. Тот обшарил его с ног до головы и, кивнув, подтолкнул

к машине, выхватив из рук блок.

— Что это за хрень? — открыл он его и рассмотрел. — Что это я тебя спрашиваю?

Майк промолчал и чемодан отправился прямо в придорожные кусты.

— Ты совсем!? — заорал мужчина и бросился за ним, но Марко преградил ему путь и предостерегающе покачал головой.

Майк готов был кадык ему вырвать, но сдержавшись, шумно выдохнул и сел в машину.

Итальянец занял место за рулем. Смотреть в окно было бесполезно, но долгий путь и частые повороты подсказывали, что этот гад специально петляет среди улиц. Наконец, машина остановилась, и они вышли у богатого трехэтажного особняка. Майкл огляделся. Вокруг леса да поля, они явно за городом, а учитывая, что они ехали почти два часа и метались из стороны в сторону, это чертово место может быть где угодно.

— Вот растасовка, — тут же принялся командовать Марко. — Тобиан и Майк, южный пост, Мириган и Джош, центральные ворота, Сэм и Габри, черный вход, Хари и Себ, северный пост, — махал он руками, указывая направление. Ганс, западный периметр, Зак, восточный.

— А ты? — спросил Майк.

— А у меня дела. Я заберу вас сразу как закончится встреча, — довольно осклабился он и пошел к фургону. — Сэм, ты за главного, — отчеканил Марко рыжему веснушчатому парню.

Остальные, убивая его взглядом, стали с опаской расходиться. Они обошли дом внутри и снаружи, проверили каждую щель и рассредоточились по постам.

— Все на месте? Хари и Себ?

— Да.

— Мириган и Джош?

— На месте.

— Зак?

— Тут.

— Ганс?

— Здесь.

— Майк?

Тишина.

— Майк! Тобиан, где Майк?

— Я не знаю. Он пошел проверять ворота.

Лациф не смог встать, он тяжело выдохнул и, раскачавшись, резко сел в кровати.

— Черт возьми, — пробормотал гомокул, сжимая виски в ладонях. — Голова трещит.

На экране продолжал мигать напоминание об обновлении, что безумно его раздражало.

— Пап? — услышал он за приоткрывшейся дверью и в комнате появился Александр.

— Привет, мужик, — улыбнулся Лациф и протянул к сыну налившиеся свинцом руки.

Тот радостно прыгнул в отцовские объятия и, удобно устроившись на кровати, накрылся одеялом по самую голову.

Снег на вулкане растаял довольно быстро. Но вот в комнате Лацифа продолжал стоять мороз. Его спальня напоминала холодильник, насмерть не замерзнешь, но и тепло тебе здесь явно не будет. Однако Саню это нисколько не смущало, и он быстро заснул, мирно посапывая рядом с отцом, что прилег рядом согреть его.

В чате запищали сообщения; Лациф открыл окно входящих и вчитался. Отчеты, доклады, все не то. Ни слова о Кристен или хотя бы о том, что напали на ее след. Так не должно продолжаться. Сегодня он точно уснет. Хочет он того или нет, а контролировать процесс обновления не может. А что если эти твари как раз и дожидаются этого момента?

Лациф поглядел на сына, крепко и бережно поцеловал в черную макушку и аккуратно поднялся. Его пошатнуло и огромный двухметровый гомокул со всей дури рухнул на пол.