Ни сегодня, ни завтра, никогда!
Шрифт:
— Кому? — тут же поинтересовался итальянец.
— Своим парням. Как вы сказали? Вашим людям я доверяю меньше, чем своим? В этом я с вами полностью согласен, — отрезал Хомгер, стараясь быть как можно более убедительным.
Арчибальд отвел от него подозрительный взгляд и перевел его на министра, который, как влюбленная девочка, распалялся об успехах развития каналов продаж «Синей смерти» в Нью-Йорке.
Боб вышел, а следом за ним один из головорезов Арчибальда.
— Вот же сука подозрительная, — прошипел Хомгер, направляясь к своей машине.
— Вам
— Я только телефон возьму. Можешь ключи подержать.
Открыв двери, Боб бросил в ладонь громилы чип-ключ от машины. Тот посмотрел на него и сделал шаг назад, уступая дорогу.
Хомгер сел на водительское сиденье и открыл бардачок. Улыбнулся, достал оттуда пистолет с глушителем и по местности раздался задушенный хлопок. Громила рухнул на землю, а Боб торопливо утащил его в придорожные кусты, забрал ключи и, не включая фары, медленно и неторопливо поехал вглубь района, используя обводную заросшую дорогу, о которой кроме него никто не знал. Над ней уже много лет стоял знак разрушенной, а на самом деле она была вполне пригодна для проезда, если ты на внедорожнике.
Хомгер пробил адрес, по которому проживал Майкл Калден, и сейчас на всей скорости несся туда. Но ему и входить не нужно было, чтобы понять, что произошло. В окнах дыры от пуль, дверь нараспашку, растекающиеся лужицы крови. Несколько мертвых верзил, а вместе с ними маленькая худенькая девчушка.
— Да мать же вашу! Сучье! — пнул он одного из лежавших на полу громил.
Хомгер судорожно соображал, что делать дальше. Наконец, достал телефон и позвонил в полицейский участок.
— Стив, это Боб Хомгер из 86-го. Да. Тут такое дело. Проезжал по седьмой и обнаружил труп на улице. Четыре жертвы, все огнестрелы. Трое взрослых мужчин и ребенок. Вышли сюда ребят.
— Дурдом, — послышалось на том конце телефона. — Сейчас отправлю парней. Боб, задержись там, пожалуйста, обговори что по чем.
— Конечно. Без проблем. Только давай быстрее.
— Уже отправляю.
Боб скинул звонок и скептически пробормотал:
— Если ты сдох, Калден, мне хана.
Лациф колдовал над птенцом грифона. Вот уже несколько часов он пытался разбудить его, но тот никак не реагировал. На каждое его действия был один ответ: «Требуется прорыв», а что за прорыв неизвестно. Этот игровой процесс нигде не значился.
«Хотя чему тут удивляться», — недовольно вздохнул он.
Справочные базы за последнее время настолько устарели, что их вообще можно больше не открывать. Пора нанимать историка-летописца, который обновит их, а лучше и вовсе создаст новые. Можно было бы и Дардион этим занять, но хватит ли ей времени. Наместники и без того постоянно заняты.
Лациф уныло осмотрелся. Он не просто так сидел здесь и занимался оживлением грифона. Им двигал совсем не научный интерес. Он попросту не давал себе думать. Ни Олдера, ни Хомгера не появлялось вот уже несколько дней. Что с ними случилось? Ни один из них не выходит на связь. Оба мертвы? В бегах?
Эти мысли сводили его с ума.
Захреначить у Хомгера пару миллионов
Короля передернуло, и он в ярости сжал птицу в огненной хватке. Та мгновенна обратилась в пепел и высыпалась из его ладони.
— Вот же, — раздраженно пробормотал Лациф.
— Глава, — в сарае появилась Лора. — Я хочу вам что-то показать, — маленькая женщина была напугана, и он не стал много расспрашивать.
— Куда?
— Во врачевальню.
Они переместились в небольшую больницу, которую Лациф лично отстроил «на всякий случай». Хотя этот самый «случай» у них чуть ли не каждый день. Он угрюмо огляделся, все кровати, кроме одной были пусты.
— С ней что-то не так?
На белых простынях лежала укрытая по горло одеялом хранительница.
— Да, — Лора затрясла головой, — я думала она просто устала и потому не предпринимала никаких мер. Но столько времени прошло… а когда я решила ее осмотреть, то нашла вот это.
Низкорослик распахнула одеяло и глазам Лацифа предстало не самое приятное зрелище. Всю правую ногу хранительницы словно выварили в кипятке, а после этого засунули в сковороду; другого сравнения в голову короля не пришло. Потемневшая кожа обросла шрамами и рубцами, она неряшливо скаталась и срослась совершенно неприглядным и невероятно отталкивающим способом.
Гомокул нахмурился и тревожно поглядел на Лору:
— Это какая-то зараза? Это может угрожать остальным?
— Нет. Не думаю! — тут же уточнила она. — Мне кажется это не болезнь.
— Тогда что?
— Я не знаю. Никогда не видела такого раньше. Но будь это болезнью я бы знала, что мучает ее.
«Черт побери!» — выругался про себя Лациф. Он и думать забыл про Лиари. Ему доложили обо всем, но он считал, что она давно уже в сознании. Они были заняты сожжением грифонов, да попытками разбудить птенцов, поисками Кристен, постоянными дежурствами во время луны. А еще это вечное ожидание Майкла и Хомгера. Где их только черти носят!?
— Так ладно. Она жива, это я вижу. Никаких дебафов нет. Значит и правда просто спит. Подождем еще немного, а там решим, что делать.
Но ждать не пришлось так как ясные зеленые глаза неторопливо открылись и уставились на него. Тихий, еле слышный шепот ознаменовал то, чего король так долго ждал:
— Я нашла ее. Ту чье лицо вы мне показывали. Она в одном из старых городов. Она не одна.
На секунду Лациф оцепенел. Столько сил было брошено на поиски этой твари, столько дней потеряно, столько нервных клеток сдохло и, наконец, она нашлась! Но отчего-то к ликованию по этому поводу присоединилась тревога. Если Крис нашлась, значит пришло время казнить Фила, а эта мысль претила ему несмотря ни на что. Ладони короля вспыхнули алым огнем, он обреченно и устало пробормотал: