Ни шагу назад!
Шрифт:
- Зашевелились черти полосатые, - ругнулся курносый лейтенант, годящийся Шелехову в сыновья.
– Обстреляем колонну и оставим станицу.
Отряд почти без потерь отошёл к извилистым и густо поросшим берегам реки Чир. Немцы, встревоженные неожиданным налётом, уже к ночи подтянули в Чернышевскую свои механизированные части. Автомашины, пушки и танки заполонили улицы станицы, часть сил немцы разместили и в хуторе Русаков.
- Как там Елизавета? – гадал Григорий, перебирая в голове моменты неожиданной встречи…
Он вспомнил, как прошёл вслед
- Проходи Григорий Пантелеевич, садись! – пригласила она тогда.
- После таких новостей не только присесть, - съязвил удивлённый Григорий. – Упасть можно.
- А ты держись! – усмехнулась острая на язык женщина. – Ты же казак.
Пока хозяйка накрывала на стол, гость сидел в уголке, свернув махорочную самокрутку и молчал. Елизавета с улыбкой поглядывала на него, а потом спросила:
- Небось, гадаешь, чтобы это значило?
- Кумекаю, что к чему.
- Сядь к столу, давай выпьем за встречу.
На самодельном столе незаметно появилась зелёная бутылка водки.
- В честь чего такие почести?
- Не часто встречаешь отца своего единственного сына.
Григорий, махнувший перед последними словами сто граммов, натужно поперхнулся.
- Так у тебя от меня родился сын?
- Выходит так.
- Вот так новость!
Потом они сидели за столом до самой ночи, пока за Григорием не пришёл Захаров и не забрал его в ночную разведку. Елизавета рассказала нехитрую историю своей жизни, Григорий поведал свою.
- Хвастаться особо нечем.
Они сидели рядом как чужие люди, ставшие по воле случая близкими родственниками. Чем ближе к ночи, тем длиннее паузы случались в их разговоре, но странное дело уходить Григорию не хотелось.
- Серёжка родился в самом конце 1922 года. Здоровый и красивый, весь в отца! – с неприкрытой гордостью говорила Елизавета. – Учился хорошо, закончил семилетку.
- Где он теперь?
- Призвали в армию осенью сорок первого.
- Где служит?
- Последнее письмо пришло из-под Ленинграда.
- Давно?
- Зимой.
Когда Анатолий Захаров забирал его, Григорий, уже выходя из дома спросил:
- Как фамилия моего сына?
- Косиков.
- Бывает же такое, - покачал он седой головой.
– У меня три сына и у всех разные фамилии.
- Да ты что?
- И ни один не носит мою настоящую фамилию! – с горечью сказал Шелехов Елизавете и вышел в ночь.
Майор Евдокимов решил развить первоначальный успех и полностью захватить станицу. Сформированным танковым десантом из семи танков, двух стрелковых взводов и пулемётного расчёта, командовал гвардии лейтенант Ломовских.
- Оба взвода разместились на броне пяти «тридцатьчетвёрок» и двух лёгких танков Т-60.
– Впечатлительный Фёдор делился с Григорием и Захаровым впечатлениями боя.
– Где-то в 8 часов утра танки резво перескочили деревянный мост через Чир и развернутым
- А что же танки, прорвавшиеся в станицу? – спросил заинтересовавшийся Григорий.
Он с Анатолием в десант не попали, отсыпались после ночной разведки.
- Потерь врагу они принесли немало, особенно одна «тридцатьчетвёрка». Она шла не по прямым, как стрела, улицам станицы, простреливаемым немецкими пушками и танками, хорошо видимым лётчикам «Юнкерсов», а по дворам и огородам. Эта «тридцатьчетвёрка» постоянно маневрировала, делала зигзаги.
- Ловко! – восхитился Анатолий. – Танкисты выжили?
- Нет! – ответил уставший боец.
– Вёрткая «тридцатьчетвёрка» шла по станице, более трёх часов, но, попав на вырытый в земле погреб, тяжёлый танк провалился. Экипаж, покидая его, погиб от огня разозлённых пехотинцев.
- Жалко.
…Передовой отряд атаковал Чернышевскую ещё три дня, но все попытки взять станицу оказались безуспешными. Евдокимов бросал в бой роту за ротой, прибывающие с марша, но противник отбивал атаки. 20 июля майор ввёл в бой все наличные силы отряда. Они вели наступление на противника с трёх сторон, уничтожив за этот день 8 орудий, 4 бронетранспортёра, 18 автомашин и сотню солдат противника.
- Не хотят «фрицы» отдавать родную станицу! – жаловался Аниканов.
- Мы ещё вернёмся! – успокаивал боевого друга Захаров.
- Обязательно.
Красноармейцы не раз врывались в станицу, но закрепиться в ней так и не смогли. Получив сведения о том, что противник собирается нанести по отряду удар крупными силами, Евдокимов принимает решение на отход от станицы.
- Выполняя основную задачу отряда, - инструктировал он оставшихся в живых офицеров. – Мы попытаемся остановить врага на промежуточной позиции, у слободы Петрово, в 18 километрах к востоку от Чернышевской.
- Как же мы так задержимся?
- В слободе уже находится небольшой гарнизон. Подготовлены рубежи обороны, вплоть до окопов для танков, заминированы подходы к ним.
- Ясно.
Утром 21 июля к этому рубежу подошли танки и артиллерия противника. На крытых автомашинах прибыла пехота и развернулась в редкие цепи. После педантичного артобстрела и бомбёжки она пошла в атаку вслед за танками.
- Глянь, как идут, - комментировал Захаров.
– Без головных уборов, с закатанными рукавами.