Ни слова, господин министр!
Шрифт:
До владений Бартоломью Зеркиса проследовала порталом. Лекарь облюбовал себе средний, четвертый этаж, одной из двух башен Гретхема с лучшим видом на парк. Он встретил меня без восторга, так как не любил, когда я появлялась в его крыле.
— Врач лечит, а Светоч — светит, — любил приговаривать он. — Каждый делает свою работу. Нечего переводить силу на то, для чего она не предназначена.
Старый ворчун работал в госпитале с моей матерью. Он не пожелал уходить на пенсию, а отправился помогать мне в Гретхем со словами, что нигде не случается столько травм,
Но сейчас Бартоломью был раздосадован вовсе не тем, что я вмешивалась. Серена так и не пришла в себя, хотя все отведенные им сроки вышли. Лекарь ничем не мог меня порадовать.
— Вашего секретаря, миссис, я выписал этим утром долечиваться дома. Взял с нее слово, что она не побежит сразу же нести у вас вахту. И если завтра увидите ее в приемной, то гоните вон. Там ничего серьезного. Заклятие графа вызвало у нее временный шок. А вот с этой девочкой, с Сереной, далеко не все так просто. Последствия выброса ликвидировали сразу. С истощением посложнее, но и с ним справились. Если рядом Светоч, то у больных никогда не бывает осложнений…
— Хотите сказать, что она продолжает оставаться в бессознательном состоянии без видимых причин?
Серена рано потеряла родителей. Мне не перед кем извиняться или успокаивать. И от этого еще хуже.
Происходила она, как и намекала Лидия, из простой семьи. Восемь лет назад девочку привела ко мне мать, которая, заметив феноменальную память, сочла ее за магию. Серена запоминала текст целыми страницами слово в слово. То же самое касалось и комбинаций цифр. Чары в ней присутствовали минимально.
Я не захотела отпускать ее в обычную школу для девочек, где доучиться еще сложнее, чем в магический. Устроила в Гретхеме, сочинив родословную, и ни разу не пожалела. Она училась прилежно, с каждым годом ее способности раскрывались все больше. Наверное, талантливую водницу Паладиос с ее несносным характером я понимала больше — уж больно она напоминала меня в юности — но Гретхем по-настоящему заменил Серене семью. Ей помогали преодолевать неудачи и приветствовали успехи. В итоге мы вырастили отличного специалиста в естественных науках и хорошую, пусть и замкнутую, девушку.
— Я ждал, что она очнется вчера. Столь глубокий сон опасен тем, что из него можно и не выйти.
Попросила провести меня к больной. Эту просьбу Зеркис не стал игнорировать.
— Не смею вам отказать, однако напоминаю, что воздействовать напрямую для вас чревато. Вы не ваша мама. Начнете вливать энергию адресно и кончится тем, что пойдет откат. Однажды вас удалось вытащить, но это не значит…
Неподвижная и бледная девушка лежала на кровати в окружении амулетов — один парил в изголовье, другой покоился на груди и еще два браслета на запястьях не давали энергии утекать во вне. Удерживать ее сама она была не в силах.
— Никаких улучшений, — крякнул лекарь.
Я приложила ладонь к прохладному лбу. Погладила, откинула завитки.
— Она же у нас упрямая. Понимает, что наворотила и что, как и Лидия, рискует получить
— Возможно, — протянул Зеркис. — Предлагаете послать за менталистом? Вызвать маленькую Светоч, чтобы она сидели здесь по несколько часов… Только к девочке относится то же, что и к вам. У нее целительская составляющая покрепче, но она и отдала порядочно у вас в кабинете.
Я достала из блокирующего чехла поглотитель, сожравший добрую порцию моих сил. Из-за него я второй день чувствовала слабость, несмотря на то, что Родерик был щедр.
— Гляньте, Барт, что у меня. Собиралась приберечь его на черный день, но Серене нужнее прямо сейчас. Не надо тревожить Бекки. Пусть осваивается.
Старик покачал головой, но артефакт взял. Подозреваю, что он понял, что я намеревалась сохранить его для князя, потому что знал меня как облупленную.
— Так будет лучше, леди Бланш. Пожалуй, вы правы. Мы помогаем здесь и сейчас. А что готовит нам будущее… так, может, убивец и сам сдохнет. Утонет в собственном яде. И, кстати, тот, о ком вы все время печетесь, вполне способен за себя постоять.
Предпочла сделать вид, что он имел в виду Дэвида.
Еще минут десять-пятнадцать мы возились с поглотителем, снимая предохранители и подключая его к амулетам девочки. Бартоломью предупредил, что выставит передачу энергии на минимальную скорость. Таким образом, артефакт будет работать всю ночь и пробуждение Серены случится к утру.
Когда я вернулась к себе, то на улице уже зажглись ночные фонари. Они забирали меньше магии и светили не так ярко, как вечерние.
Открыла шкатулку, готовясь снова искупаться в грязи… Но письма не было. Вместо него записка почерком Родерика.
— Не серчай, Нахаленка, я его изымаю. Во-первых, это улика. Конечно, брат может изворачиваться и плести про то, что он выводил на чистую воду заговорщиков. Только по меньшей мере странно писать все это девушке, не замешенной в политике. Во-вторых, не трать на эту гадость свой ресурс. И, в-третьих, если там будет что-то важное, я тебе сообщу. Мы же соратники.
Вошел в мой кабинет. Влез в мою переписку. И как на него сердиться?
Глава 34.
Родерика в тот день я больше не видела. Тщетно дожидалась, что он заглянет ближе к полуночи и сообщит о результатах своего визита в столицу. Из недомолвок его генерала я сделала вывод, что князь отправился именно туда. А ведь я планировала обсудить с ним масштабы диверсии в пансионе… Пришлось себя одернуть. У второго человека в стране имелись и более важные дела, чем те, что занимали меня целиком.
Он так быстро стал мне необходим. Страшно подумать, что придется снова обходиться без него, если — вернее, когда — все закончится. Впрочем, и на этот раз мои метания в кровати оборвало появление черной магической розы. Теперь она парила где-то у меня в ногах. Чудесный аромат распространился по спальне буквально за полминуты.