Ни слова, господин министр!
Шрифт:
— Мне закрывать глаза? Не смотреть? — недоверчиво пробормотала она.
Девочка еще не осознала, насколько закрытая школа больше, чем ее семья из нескольких человек. А за пределами Гретхема ее ждет целый мир. Контролировать всех и каждого не нужно. Даже вредно.
— Тебе — не превращаться в того, кто ловит чужие прегрешения. Подозреваю, что это так же больно, как слушать чужие мысли. Если… В общем, нас ждут годы тренировок. Ты научишься ослаблять контроль, прокачивать через себя сырую магию и отдавать ее, даже когда спишь.
Ребекка засопела. Она сомневалась,
— Скорее всего в Фересии больше не осталось Светочей. Только мы с вами… И я неправильный отдающий маг. Я вообще бы так про себя не подумала, пока вас не встретила. Не нравится выбрасывать энергию в никуда. Как в огород, без разбору… Если с вами случится что-то плохое, то из меня ничего путного не выйдет. Простите!
Я могла бы повторить слова Бертрама — что если Стефан возьмет над нами верх, то мало для кого наступит нормальное будущее. Королем овладела тьма, которая не давала его подданным особых надежд. Но разве я могла выдать подобное двенадцатилетней девочке…
— Если здесь станет опасно, то я переправлю тебя с семьей в другую страну. Ты магических клятв не приносила. Мала еще. И князь мне в этом не откажет… И, Бекки, я позвала тебя, чтобы, во-первых, призвать к осторожности. Во-вторых — разобраться, что на самом деле деле случилось у вас с Ангелиной. Ты же понимаешь, кто она такая и как важно не подвергать ее опасности?
Ребекка сложила руки на груди и уставилась в окно. Эта тема ей нравилась еще меньше.
— Она Конрад. Королевский отбрыс… отпрыск. Там и король, и его брат… Не поймешь у кого больше прав. Так люди говорят. Но она-то трон не займет. Девочки лишены тьмы. Уедет из Фересии, чтобы стать чьей-нибудь женой.
— Допустим. Примерно так. Брат короля придет в ярость от того, что его дочь могла пострадать в стенах школы. Благо у нее открылись воздушные потоки… А если бы не открылись, то вы бы скорее всего погибли обе… Откуда в классе взялся шар с заключенной в него магией разрушения? Ангелина достала его из твоего пространственного кармана.
Бекки, отвечая на вопросы сразу после происшествия, не уточняла, что за шар и откуда он взялся. Карман мог быть прикреплен к аудитории — тогда его владельца отыскать сложнее, потому что на практику приходили десятки девочек из разных классов… Но я склонялась к мысли, что Ангелина полезла туда, куда не следовало. В личную зону юной магички.
— Это такой щекотливый момент, — откашлялась Бекки, разглядывая муху, которая тщетно билась в стекло. Девочка избегала встречаться со мной взглядом. — Вчера Дейв, в смысле Дэвид, ну, создал против меня заряд. Как будто мне было страшно… Испугался сам, что тот вышел кромешно-черным, и тут же его погасил. Только не до конца. Больно мощный сгусток тьмы… Он не хотел, чтобы вы увидели, и я сказала, что уничтожу… И все тянула время. Обмотала четырьмя видами магии. Шар такой красивый получился, почему-то прозрачный. Как брыллльянт. У меня рука не поднялась. Подумала, что разобью потом. И вот эта дура… ой, простите, то есть Ее Высочество, зачем-то полезла.
Факты выстраивались один за другим, как блестящие
Возможно, рассуждения, что отдающих магов притягивают темные и наоборот, имеют под собой основания. Достаточно вспомнить, как я отреагировала на появление Родерика у нас дома.
И, главное, тьму Дейва пора тренировать. Нельзя допускать повторений сегодняшнего. И кого я могу об этом просить?… Только одного человека. Больше некого.
— И еще. Ваш сын тоже отбрыск. У него чернильное-фиолетовая магия, как у министра. Королевская. Вы же в курсе, леди Бланш? — Бекки бросила ковырять плитку и теперь чертила пальцем по стене. — Только не надо ему в короли. Там ничего хорошего.
Глава 37.
Шкатулка для писем звякнула, а я подпрыгнула в кресле. Но, убедившись, что послание пришло в коробку для внутренней переписки, слегка успокоилась. Будешь тут нервной.
Стефан уже убедился, что его письмо не дочитали и скорее всего изъяли. С минуты на минуту могло прийти следующее. С ним тоже бежать к Родерику? Пугало и то, что князь теперь в курсе, какими именно выражениями и намеками общался со мной его брат.
Он по-прежнему на моей стороне или уже передумал?
Я не видела министра чуть больше суток и изнывала от беспокойства и непонятной тоски. Знать, что он рядом, что я могу подойти и взять его за руку… Это настоящее испытание. И еще эти слухи о нашей помолвке.
Только многолетняя практика загонять все личное куда поглубже помогала мне работать, на первый взгляд, так же спокойно, как во все прочие дни. Надвигающийся переворот, рядом с которым маячила казнь любимого, нестабильная темная магия сына, наши с Родериком отношения — все отодвигалось на задний план в разгар обычного учебного дня.
В третьем классе — как раз в том, куда во втором полугодии пойдет Ребекка — зафиксированы четыре отравления с похожими симптомами. Но зельеваренья, как и любой другой практики, у девочек за последние два дня не было. Надо разобраться, как одноклассницы, не слишком дружные между собой, получили примерно одинаковую дозу токсина.
Параллельно шла подготовка к межгосударственной конференции по бытовой магии, где, на минуточку, с открывающим докладом должна была выступать наша Одди Плам — а ныне арестованная людьми Родерика Альтерия Вальди.
Вместо нее мы сейчас пытались выставить Летицию. Я даже придумала для нее тему: «От веника к современной науке. Важность формирования положительного образа бытовички в научном сообществе и школьной среде». За это время я, Грета и бедняжка Офелия, которая редко высовывала нос из своих театральных постановок (ну, такой случай как раз наступил) узнали множество новых грязных словечек, Их бы с достатком хватило на целый словарь аллейских нецензурных выражений.