Ничего интересного
Шрифт:
— Ну офигеть теперь, мистер бакалаврская степень по огнетушению. Да, у меня есть другие идеи. Вот смотри, у гонщиков есть такая специальная одежда из материала, который защищает их от возгорания, так? Пусть всего на несколько секунд, на минуту. Пока подоспеет помощь.
— Это номекс, — уточнил Карл, всезнайка этакий. — Пожарные тоже его используют.
— Ну вот, значит, мы покупаем им такую одежду. Заказываем носки, футболки и трусы из этого номекса.
— Но он для того, чтобы защитить человека от огня, — сказал Карл. — Дети сами — огонь. Мы не пытаемся спасти от него детей, мы пытаемся
— А разве результат не тот же? Если ткань огне… Как ее там?
— Огнеупорная.
— Ну да, раз она огнеупорная, результат тот же. Дети загораются, а ткань держит огонь при них.
— Вообще, наверное, да, — сказал Карл, как будто я решила математическую задачку — самую простенькую, но его все равно впечатлило.
— Это даст время. Защитит нас. Защитит дом. Верно?
— Полагаю, — согласился Карл, а потом, как будто его осенило, продолжил: — Есть у меня один приятель. Он работает каскадером в Голливуде. У них есть такой гель на водной основе, который используется для трюков. Покрываешь им кожу, и огонь тебя не трогает. Тут то же самое. Дети загораются, а гель ненадолго приглушает огонь, чтобы мы успели его потушить.
— Вот, круто. Покупаем, типа, сто галлонов этого геля. Покупаем одежду пожарных. Но это только полбеды.
— Что еще?
— Еще нам надо сделать так, чтобы дети в принципе не загорались. Так, чтобы, оказавшись в ситуации, в которой они привыкли воспламеняться, этого бы просто не происходило.
— Медитация, — воскликнул Карл, прищелкнув пальцами, как будто теперь все сошлось, как будто я оказалась не такой сбрендившей, как он подумал.
— Да, типа того, — сказала я. — Один из хахалей моей мамы занимался йогой, и, господи, это было так тупо и по-дурацки, потому что мы все должны были вести себя тихо и не мешать ему, но я в жизни не встречала никого спокойнее этого сукина сына. Что бы мама ни творила, его вообще ничего не смущало. Она в итоге бросила его, потому что он был слишком спокойный. Сказала…
— Я понял, Лилиан, — оборвал меня Карл.
— Так вот, мы каждый день занимаемся йогой. Учим их, не знаю, мантре какой-нибудь, чтобы они могли сами успокоиться.
— Почему бы просто не напичкать их лекарствами, типа лития? Тогда и успокаиваться не придется?
— Ты что, думаешь, Джаспер захочет, чтобы мы накачали его детей успокоительными?
— Я думаю, необязательно говорить Джасперу, что его дети под успокоительным, — ответил Карл.
— Мы не будем травить детей, ясно? — воскликнула я. — Мы научим их дыхательным упражнениям. Спокойненько.
— Когнитивно-поведенческая психотерапия, — согласился Карл.
— Вот. Значит, мне нужно об этом почитать, — заключила я. — Достань мне этот твой голливудский гель и книги по когнитивной терапии. Записи уроков йоги.
— Хорошо, — сказал Карл, и в его голосе послышалось удовлетворение. — Хорошо, так и сделаем.
— Как? — спросила Бесси.
Они с Роландом стояли совсем близко. Даже Карл подпрыгнул, когда она заговорила.
— Вы же должны быть в бассейне, — сказала я.
— Расскажи про каскадерский гель, — попросил Карла Роланд.
— Никаких таблеток, — сказала Бесси. — Никаких.
— Никаких таблеток, — кивнула я.
— Хорошо, — ответила девочка, и у нее был такой странный взгляд — пустой, как будто она смотрела в глубокую пещеру, как будто она до сих пор сомневалась, что мне можно доверять. Не буду врать, это было немного обидно. Потом я вспомнила, что в моем списке идей как вариант значилось снотворное.
— Изначально я пришел к вам, — сказал Карл, — потому что миссис Робертс решила устроить семейный ужин. Сенатор Робертс в эти выходные дома. Она хочет, чтобы вы пришли в особняк. Хочет попытаться наладить общение.
— Нам можно будет съесть пиццу? — спросил Роланд. — Или наггетсы?
— Это не мне решать, Роланд, — вздохнул Карл.
— Так нас туда пустят? — спросила я, не веря своим ушам.
— Через четыре дня, — согласился он. — Если обойдется без происшествий.
— Это, вообще-то, от нас не зависит, — возмутилась Бесси.
— Мы такими родились! — крикнул Роланд.
— Мне пора. — Карл поднялся. — Удачи, Лилиан.
— Пока, Карл, — сказала я и тут же краем глаза заметила, как Роланд писает прямо в бассейн. — Роланд!
— Там химикаты, — быстро сказал он, покраснев. — Они чистят воду.
— Вот придурок, — буркнула Бесси, и я было подумала, что это она о брате, но потом увидела, что девочка смотрит на особняк.
Тимоти снова стоял у окна, прижимая к себе плюшевую игрушку, снова с этим его театральным биноклем. А позади него была Мэдисон, красивая даже с такого расстояния. Я помахала, и она помахала мне в ответ. Я показала ей большие пальцы. Мне хотелось рассказать ей про номекс, про йогу, но она была так далеко, в этом огромном особняке. Я скучала по ней.
— Ну что, дети, — сказала я. — Обратно в бассейн.
Они застонали, но через пару минут уже прыгнули в воду, забрызгав мне ноги.
— Давай с нами, — крикнула Бесси, но я покачала головой, встала, подошла к шезлонгу и легла. В своих солнечных очках я чувствовала себя суперзвездой. Я не могла взглянуть на себя со стороны, что помогало вжиться в роль.
— Я тут полежу немного, — сказала я.
— Да ну, — ответил Роланд. — Скукота.
— Смотри, смотри! — Бесси шлепала руками по воде, будто наказывала младенца.
— Я смотрю, — сказала я.
За солнечными очками им не было видно, куда я на самом деле смотрю. Мне нужна была секунда, небольшое пространство, не заполненное детьми. Мне нужен был крошечный перерыв. Кто бы мне в этом отказал? Ну, кроме, собственно, детей. Я подняла взгляд на облака. Они все были разной формы, но я слишком устала, чтобы придумать, какой именно.
Интересно, что делала Мэдисон? Я не переставала чувствовать себя обманутой. Мы с ней почти не виделась. Я вспомнила те первые несколько дней до приезда детей, когда мы были тут вдвоем. Она купила мне целый гардероб. Мы играли в баскетбол. Я думала, что мы будем вместе. В смысле, я знала, что буду тут, с детьми, но мне представлялось, что Мэдисон будет сидеть рядом, смеяться. Я думала, мы будем есть эти ее дурацкие крошечные сэндвичи, пока дети играют в чехарду или еще какую-нибудь хрень.