Ничего личного
Шрифт:
За пыльным окном, как чадящая свеча, едва теплился пасмурный зимний день. Небо по-прежнему было хмурым. Кто-то из присутствующих несмело предложил опохмелиться, народ поежился, но не поддержал. Алексей подумал: а не предложить ли помянуть? Впрочем, не стоит торопить события. Запасы спиртного достаточные, и до них дело дойдет. Ели лениво, курили здесь же, пили крепкий кофе. На Леонидова никто не смотрел. Все отводили глаза. Он чувствовал: его присутствие давит. Что значит –
Он вновь мысленно обругал себя идиотом. За то, что попал в дурацкое положение. Допустим, один из них убийца. Но остальные в чем виноваты? В том, что решили в рождественские каникулы отдохнуть на природе, в подмосковном лесу? Он молча пил кофе и размышлял. Так кто из них?
Через час в холле появился засыпанный снегом Барышев.
– И как успехи? – кинулся к нему Леонидов. – До главного корпуса добрался?
– Пер как танк.
– О происшествии сообщил? В местную милицию дозвонился?
– Да, – коротко сказал Барышев. – Сотрудников милиции на территории нет. Только сторож. Но он… как бы это сказать?
– Отмечает новогодние праздники, – подсказал Алексей.
– Именно. Чаю горячего хочу. Погодка – дерьмо. Снег так и сыплет.
– Ну и что они сказали? В милиции?
– Замело все к черту! Будут к нам пробираться. Искать технику, водителя. К вечеру, наверное, можно ждать. Велели ничего не трогать.
– Поздно уже, оплачено, – мрачно сказал он. – Не есть же нам рядом с трупом? Я все заснял на видеопленку, в лучшем виде.
– А где тело?
– Внизу, в комнате номер раз.
Барышев покосился на прикрытый полотенцем угол стола.
– Чайник вскипел, – сказала Саша, появившись из своего номера. Чайник кипятили там, поскольку номер, куда заселились Леонидовы, был ближе всего.
– Ты, наверное, голодный? – спросила у мужа Анечка.
– Переживу. К обеду все расчистят, не каменный век, – сказал Барышев, присаживаясь рядом с ней на диван. – У главного корпуса я видел трактор. И откуда столько снегу?
– Оттуда же, откуда в середине декабря было столько дождя, – вздохнул Алексей. – С неба. А дорогу до шоссе они расчистить, что ли, не могут?
– Так праздники же! Ты бы видел водителя!
И в областном центре то же самое. Кто будет расчищать дорогу в лесной санаторий? То есть будут, конечно. Но не так быстро.
– А на улице опять снег, – вздохнул Алексей.
– Именно, – кивнул Серега. – Полные ботинки начерпал! Пойду переоденусь. Аня!
Та поднялась с дивана:
– Ну, пойдем. Переодену тебя.
– Ладно, ребята, – вздохнул Леонидов. – Время собирать камни. Давай, Серега, переодевайся и заходи ко
– Тебе, Леша, показалось, – скромно сказал Барышев. – Я был как все. Просто я большой и потому устойчивый.
– Тогда мы просмотрим вчерашнюю пленку с записью. Авось что-нибудь выловим.
– Ты будешь у себя? – спросил Серега, направляясь к лестнице.
– Сейчас я к Серебряковой. – Ни Ирина Сергеевна, ни Нора к завтраку так и не вышли. Впрочем, в люксе был чайник и несколько сумок с продуктами. Женщины наверняка о себе позаботились. – Раз Ирина Сергеевна меня сюда вызвала, с нее и надо начинать.
И он пошел проводить собственное расследование по факту убийства коммерческого директора фирмы «Алексер» Сергеева Павла Петровича. Ибо не сомневался, что с балкона тот упал не по своей воле. Кто-то его толкнул.
Глава 3. Ближе к полудню
У люкса Серебряковой он на минуту задержался. И прислушался к звукам, доносящимся из-за двери. Потом осторожно в нее постучал со словами:
– Ирина Сергеевна, можно вас побеспокоить?
На этот раз дверь открылась не сразу. Но открылась. Ирина Сергеевна стояла на пороге, кутаясь в шаль. Выглядела она не лучшим образом. Женщину, чей возраст приближается к сорока, бессонные ночи не красят.
– Ну, как дела? – бодро и глупо спросил Алексей.
– Что вы имеете в виду? – тонко усмехнулась Серебрякова.
– Как настроение?
– Настроение скверное. Случилось то, чего я больше всего опасалась.
– Вот на этот счет я и хотел бы с вами побеседовать. О ваших опасениях. Может быть, в номере?
– Там Нора.
Значит, при любовнице Серебрякова она беседовать не хочет. И правильно! Ему этого тоже не хотелось.
– Как она себя чувствует?
– Лежит, отвернувшись лицом к стене, в одеяло закуталась.
– Переживает, – съязвил он.
Насмешку Серебрякова почувствовала и покачала головой:
– Ну зачем же вы так? Думаете, их связывали только деньги?
Леонидов не думал, он был в этом уверен. И удивлялся только одному: почему они до сих пор вместе, Нора и Паша? Паша и Нора? В сентябре он оставил их в состоянии холодной войны. У Паши возникли проблемы с деньгами, и Нора решила его бросить. Достойной замены, что ли, не нашла?
– Где бы нам побеседовать без помех? – задумчиво спросил он. – Впрочем… Есть идея.