Ничего личного
Шрифт:
Вчера вечером он заметил, что один из номеров пуст. Двадцать первый. То есть никто туда не заселился. Но дверь открыта. Туда занесли сумки с продуктами, а ночью то и дело там уединялись парочки.
– Скажите, а почему номер, дверь в который ведет прямо из холла, пуст? – спросил он.
– Должен был ехать один из шоферов, работающих на фирме, с женой и ребенком, но вчера он внезапно заболел. Заболел. А номер я оплатила. Деньги за путевку они не вернули, и ключ мне вчера выдали. Не пропадать же добру.
Леонидов задумался:
– Мне показалось, дверь открыта.
– Да, – кивнула Серебрякова. – А ведь ключ вчера вечером Паша у меня забрал.
– Паша? Забрал ключ? – удивился Алексей. – Но зачем ему ключ, если у него есть шикарный люкс?
– Он сказал, что сам займется разгрузкой продуктов. И я отдала.
«А спиртное он разгружал прямо в собственную утробу, не иначе, – прикинул Леонидов, вспомнив состояние коммерческого. – Надо будет этот ключик поискать».
– Давайте пройдем в двадцать первый, Ирина Сергеевна. Там нам никто не помешает. А Нора пусть спит.
Ирина Сергеевна кивнула и плотнее закуталась в шаль. Под настороженными взглядами сотрудников фирмы они с Серебряковой прошли в двадцать первый номер. Там царил бардак. Горой были навалены сумки и коробки, лежали друг на друге различные деликатесы, поверх них огромный торт, до которого вчера очередь так и не дошла. А сегодня было не до торта. Все это богатство было свалено в кучу. Он принюхался: запашок вроде бы не шел. Жаль, если все это пропадет!
– Ба, да тут целый маркитантский обоз! – воскликнул Алексей, оценив батарею разнокалиберных бутылок. От пива до мартини.
Две кровати из трех были разобраны, на тумбочке стояла открытая и наполовину пустая бутылка водки, два стакана, початый пакет апельсинового сока.
– Кто же здесь ночевал? – спросила Серебрякова.
– Тайна, покрытая мраком. И он был не один. Место, между прочим, удобное. Если надо уединиться.
– Да, похоже.
– Садитесь, Ирина Сергеевна, не стесняйтесь. В кресло. А я в другое, рядом, присяду, если позволите. Сока не хотите? Стаканчики помою.
– Нет, спасибо. Я готова ответить на все ваши вопросы, Алексей Алексеевич.
Она села в кресло и посмотрела на него очень спокойно.
– А сами вы что думаете по поводу случившегося? – осторожно спросил он, присаживаясь напротив.
– Произошло совсем не то, чего я ожидала, понимаете? Мне казалось, что жертвой должен был стать Валера Иванов. И я за ним весь вечер присматривала. Пока он не ушел спать.
– А почему Иванов?
– Он – причина конфликта. И у него много врагов.
– Знаете, и мне так показалось. Осенью, когда я расследовал убийство вашего мужа. Значит, промахнулись, выбирая жертву? Но принять Пашу за Валеру невозможно! Они – люди разной комплекции!
– После того как вы мне рассказали о результатах расследования, я пыталась что-то
– Глебова, например, взяли назад. Пообещали после Рождества вызвать на работу Анечку Барышеву. Но разве можно вернуть прошлое? Дважды войти в одну и ту же реку? По-моему, тот «Алексер» давно кончился. Вы только все усложнили. И конфликт разгорелся с новой силой.
– Я плохой руководитель, – вздохнула Ирина Сергеевна. – Вот Саша… Саша мог. А мне вдруг так захотелось возродить в магазине ту атмосферу, которая была, когда они все работали вместе. Но без увольнения Валеры это невозможно, а без него развалится и то, что уже есть. Я не могу решиться на такой шаг, понимаете?
– И вы решили Валерия Валентиновича не трогать, а вместе с ним его родственников и людей, которых он нанял. Его людей. И таким образом возникло два лагеря.
– Я поделила их полномочия, – устало сказала Серебрякова. – Паше отдала верхний этаж, Валере – нижний.
– И что, ваши меры дали какой-нибудь результат?
– Результат? Глебов вернулся вниз, Ольга Минаева, секретарша моего покойного мужа, – наверх. Анечку я планировала взять в магазин. Мне хотелось их как-то помирить. Жену Валеры я планировала перевести наверх.
– Оля Минаева… Ослепительная блондинка. На какую работу вы ее взяли?
– В помощь Паше. Он сам попросил.
– Павел Петрович попросил просто помощницу или конкретно Ольгу?
– Ольгу. Сказал, что нет времени на обучение новенькой.
– Разумно.
– Потом он же попросил за Аню Гладышеву. То есть Барышеву.
– Паша?!
– Именно, – кивнула Серебрякова.
– Благодетель! Что-то раньше я за ним такого не замечал. С чего вдруг такие перемены? Еще кого пытался вернуть?
– Тут-то как раз и возник конфликт: чтобы взять на работу еще одного менеджера из уволенных ранее, надо куда-то деть Сашу Иванова. И одна из девочек оказывается лишней. Валерий уперся: ни туда ни сюда. По слухам, Глебова пытались просто съесть. А Борис – фанатик. Он без своей работы, как без воздуха. А Естественно, Паша вступился за Борю, Валера за свою команду. В итоге фирма и раскололась на два лагеря.
– Состояние холодной войны?
– Да не такой уж холодной, бывало и горячо. Девочки у нас очень темпераментны. Они постоянно ругались.
– Чьи же девочки темпераментнее, балерины или Пашины?
– Танечка Иванова очень любит за себя постоять и Лиза.
– Это такая высокая, полная? Женщина с веслом?
– Крупная девочка. Вы, как всегда, утрируете, Алексей.
– Шучу. А Эльза?
– Кассирша? Та спокойная. Но, знаете, я ее недолюбливаю. Несмотря ни на что, я предпочитаю иметь дело с открытыми людьми. И доносов не люблю. Вот Саша… Саша все это выслушивал. А я не могу. Я же говорю, что плохой руководитель. У Эльзы досье на каждого составлено.