Ничего личного!
Шрифт:
– А почему тогда?..
– А потому. Помолчи, а?
Он начал целовать меня еще в лифте, потом торопливо втащил в квартиру, на ходу стянул пиджак и юбку, потом стянул топ и чуть притормозил в своем движении. Но теперь уже спешила я. Прохладный шелк покрывала не остудил моей разгоряченной кожи, и размеры вселенной внезапно сузились до размеров нашей спальни.
Я вышла из душа. Тимур лежал на подушках, заложив руку за голову, и внимательно смотрел на меня. Я запрыгнула на кровать
– Тим, слушай, как же мы будем работать вместе?
Он вздохнул:
– Думаю, что привыкну к тебе.
Я приподнялась на локте и грозно сказала:
– И не надейся!
Он жалобно посмотрел на меня:
– Ну, хоть чуточку!
Я смягчилась:
– Чуточку можно.
Кажется, я уснула. А когда проснулась, мы решили, что на работу сегодня можно больше не идти. За окном вечерело.
Тимур подошел к окну, закурил.
– Сегодня безумный день. Не знаю, как по твоим ощущениям, а я чувствую, что Юрке должен. Даже не знаю, смог бы на его месте поступить так, как он?
Я рассудительно сказала, помолчав:
– Юра знает, что косвенной причиной случившегося был он. У него масса недостатков, но он всегда честно платит за то, чего ему захотелось. И никто не виноват, что у этого желания оказалась такая цена. – Он курил, не оборачиваясь ко мне, и я добавила честно: – Тимка, я сейчас так ярко счастлива, что не могу объективно рассуждать об этом. Ты посчитаешь меня жестокой, но я не могу сейчас ни о ком думать, кроме как о нас и о том, что с нами происходит. Ты разочарован?
Он повернулся ко мне:
– С ума сошла? Слушай, выходи за меня замуж?
Я засмеялась.
– Эх, ты! Во-первых, для начала мне надо с Юрой развестись, во-вторых, так предложение не делают.
Он досадливо и упрямо наклонил голову:
– Да слышал я, про принца на коне, клятвы и цветы! А так просто ты не согласишься?
– Ну, это как уговаривать будешь, – вздохнула я.
Чтобы не отвлекаться, следующий рабочий день я начала со встречи с Николаем. Мы поехали вместе с ним на квартиру Яблонской. Целый день я и Инна Николаевна, ее помощница, паковали вещи по коробкам и ящикам. Все коробки я тщательно подписывала.
Игорь Алексеевич любезно предоставил в наше распоряжение какой-то пустующий склад, завтра всю мебель должны вывезти, и можно начинать.
Я просмотрела свои эскизы, сделала кое-какие замеры. Потом отпустила Инну Николаевну, и поехала домой.
Тимур уже вернулся. Сначала мы хотели пойти куда-нибудь поужинать, но потом Тим сказал, что вообще не голоден. Подозреваю, что сама спровоцировала его, расхаживая мимо в одном белье. В общем, часов в десять вечера мы поднялись, и я пожарила ему отбивные и сделала салат из огурцов и помидоров на скорую руку.
А потом мы уселись на лоджии, любовались ночным городом. Тимур плеснул
Он глянул мне в чашку:
– Ты же не уснешь!
Я прижалась к нему спиной, пристроила голову на его плечо, взяла за руку:
– А я не боюсь. Если не усну, ты меня укачаешь!
С утра я сделала необходимые распоряжения Николаю и оставила его с электриками, сантехниками и представителями фирмы «Новые окна». Сама уехала в офис. Там меня ждал сюрприз в виде невысокой испуганной девушки моих лет. Девушка оказалось новой сметчицей.
Она сказала, что меня искали и очень сердились, что не застали. Я успокаивающе улыбнулась ей, и только хотела расспросить, как дверь открылась, и влетел сердитый Саша Задорожный.
– Где тебя носит? Я вчера раз пять заглядывал, ты так и не появилась.
Я виновато вздохнула:
– Саша, я здесь, между прочим, работаю.
Он громко сказал неизвестно о ком: «Эксплуататоры хреновы!», но сердиться перестал.
Мы познакомились с Наташей, Сашка принес коробку конфет, а я достала чайник и приготовила кофе.
Стульев в моем кабинете еще не было, только кресло, поэтому мы прикатили из смежной комнаты стул для Наташи, а Сашка уселся на подоконник.
Он прихлебывал кофе, с удовольствием поглядывая на нас:
– Ну, наконец-то! А то, как неродной.
Вскоре он ушел, вернее, умчался, а мы с Наташей занялись сметой на ремонт квартиры Яблонской. Я нашла свою записную книжку и уселась за телефон. Где-то через час мы переглянулись и рассмеялись: такое впечатление, что мы сто лет вместе работаем. Мы выпили еще кофе, доели конфеты.
Она спросила про Сашу:
– Он часто такой сердитый?
Я засмеялась.
– Он ужасно добрый и веселый. Смотри, не влюбись в него, у нас по нему знаешь, сколько девчонок страдает? Только все это зря. Сашка – убежденный холостяк.
Она вздохнула:
– А ты?
– Чего?
– Ты не влюбилась в него?
– Нет, мы – просто друзья.
Она облегченно вздохнула:
– Тогда хорошо.
– Это почему?
– Ну, ты – красивая очень, с тобой трудно соревноваться.
Я испугалась.
– И не надо. Ты тут наших дел всех не знаешь, послушай, посмотри. Я надеюсь, что мы с тобой сработаемся.
Всю неделю нам с Юрой удавалось не встретиться. Не то, чтобы мы прилагали к этому определенные усилия, просто так получалось. Костромееву я тоже не видела. Но везение не бывает бесконечным.
В четверг, спускаясь по лестнице на обед, я столкнулась с ним.
Светка и Юлька, не сговариваясь, подхватили Наташку и прошли вперед.
Он сунул руки в карманы пиджака и принял одну из своих немыслимо изящных поз.