Ничего не бойся

Артёмов Артём

– Бред какой-то… – пробормотал Филипп.

– Вы находите? А по мне, так вполне может быть.

– Что входит в ваши обязанности?

– Раз в неделю месье Бернар даёт мне несколько золотых монет, я еду в Тур, меняю их у одного коллекционера на франки и покупаю еду. Вот и всё. Непыльная работёнка, вы не находите? – Даниель-Мари рассмеялся.

Утром, проснувшись и умывшись, Филипп спустился на завтрак в столовую. Уже подходя к двери, он услышал оживлённую беседу. Кроме последних двух фраз ничего

разобрать не удалось.

– …надо непременно сегодня рассказать всё этому юноше! – взволнованно говорила хозяйка.

– Не торопи меня! – Бернар был раздражён. – Я сам решу, когда ему рассказать. Я не уверен, что он правильно нас поймёт.

– Доброе утро! – поздоровался Филипп, входя в комнату.

– Доброе утро! – заставил себя улыбнуться Бернар. – Как вам спалось?

– Совсем неплохо! Ваш превосходный воздух усыпляет, как снотворное.

Они завтракали молча. Хозяйка положила обоим в тарелки омлет и налила из медного кофейника ароматный кофе.

– Вы хотели прогуляться до ближайшей деревни, – вставая, сказал Бернар.

– Я готов, месье!

И Филипп, промокнув губы салфеткой, последовал за хозяином.

Даниель-Мари уже прогревал мотор автомобиля. Увидев хозяина и агента, он отворил две задние дверцы, а сам достал из ящика для перчаток своё кепи и сел за руль.

– Справа вы можете видеть наши поля. Они тянутся вон до того перелеска. – Бернар указал на еле видную вдали полоску леса. – А слева виноградники. Очень древние! В средние века они принадлежали церкви. Это чудесный сорт – Шардоне! Вообще, здесь в Долине Луары всегда выращивали изумительные сорта винограда и изготавливали удивительные по вкусу и качеству вина: Шенин Блан, Мускат, Каберне Фран, Гренаш, Анжуйская Роза!..

– Простите, – перебил Бернара Филипп, рассматривая заброшенные угодья. – Я нисколько не сомневаюсь в удивительных свойствах местных сортов винограда, и уж тем более произведённого из них вина, но уж больно неживыми выглядят эти виноградники…

– Что вы хотите сказать? – помрачнел Бернар.

– Только то, что тот виноград, на который показываете вы, выглядит засохшим.

– Да, вы правы… – Бернар погрустнел. – Это мучнистая роса погубила их. Но я слышал, от этого недуга научились избавляться!

– Остальная лоза в таком же состоянии? – поинтересовался Филипп.

– Да… – буркнул Бернар и отвернулся, угрюмо рассматривая пробегающие мимо виды.

– Останови, мы пройдёмся, – велел он через десять минут шоферу.

– Здесь недалеко, предлагаю прогуляться, а автомобиль будет ждать нас здесь, – обратился он к Филиппу.

Тот не возражал.

Они шли молча. Погода была тихой и солнечной, безоблачное небо сулило тёплое лето.

– Всё это обманчиво! – прервал молчание месье Легран.

– Простите? – не понял Филипп.

– Вы, наверное, идёте и думаете, что погода замечательная и что мы с мадам давно сошли с ума!

– Ну что вы, – смутился Филипп. – Про вас я ничего такого не думал…

– Думали,

думали. И я бы тоже подумал, будь на вашем месте. Мы действительно странные, видимо. Но не настолько, чтобы считаться сумасшедшими, поверьте! Мы ведём уединённый образ жизни, и это накладывает свой отпечаток. Многое из современных достижений нам не доступно, о многом мы и не слышали даже. Но нам оно и не нужно. Мы привыкли так жить. Тем более, и лет нам ого-го сколько. В таком возрасте поздновато менять привычки.

Поместье наше пришло в запустение, это правда. Вначале опустел и разрушился замок, дарованный нам самим королём. Да, да! Тем самым! – Бернар предупредил вопрос Филиппа. – Это всё пожаловано за безупречную службу. Но я продолжу. Вначале разрушился замок. Средств поддерживать его в надлежащем состоянии не хватало, к тому же в нём холодно и сыро. И мы построили этот дом и переехали сюда. Много лет мы жили здесь, но переворот, произошедший в конце восемнадцатого века, который вы почему-то называете революцией, оставил нас без доходов, которые выплачивала нам королевская казна пожизненно. Вместе с ликвидацией монархии были ликвидированы и все её обязательства. У нас были накоплены кое-какие сбережения, и при скромном существовании этого хватило бы надолго. Однако всё имеет свойство заканчиваться… Нам очень нужны деньги! – Бернар схватил спутника за руку и просительно посмотрел ему в глаза. – Нам нужна эта ссуда!

Худшие опасения Филиппа подтвердились. Это были самые что ни на есть сумасшедшие!

– Боюсь, что это не от меня зависит, – осторожно высвобождая руку, сказал он. – Я всего лишь составлю заключение, а решать будет правление банка.

– Напишите так, чтобы они вынесли положительное решение! Ну что вам стоит?..

– Я постараюсь. Но я не собираюсь обманывать…

– Зачем обманывать?! – обрадовался месье Легран. – Не надо никого обманывать! Пишите, что видели – дом, поля, виноградники.

– Но поля пустые, а виноградники засохли…

– Это как посмотреть. С моей точки зрения, виноградники очень даже ничего!

– Боюсь, что ваша точка зрения может не совпасть с точкой зрения правления банка…

– Давайте начистоту! – Бернар остановился и заглянул в глаза Филиппу. – Сегодня произошло непоправимое! Я ещё точно не знаю что, но это что-то может перерасти в большую беду! Я это отчётливо ощущаю!

– О чём вы? – спросил Филипп, на всякий случай отступив на полшага назад.

– Беда надвигается! Тучи над нашей Францией сгустились… Гроза ещё не грянула, но гром гремит!

Филипп никогда до этого не имел дела с сумасшедшими, поэтому не знал, как себя надо вести в подобной обстановке.

– Простите, месье, – осторожно возразил он. – Но небо ясное, никакой грозы не предвидится.

– Я не о погоде, – досадливо махнул рукой Бернар. – Я выражаюсь иносказательно, как вы не поймёте! Война идёт.

– Я только вчера приехал из Парижа и уверяю вас – никакой войны нет.