Ничего неизменного
Шрифт:
— А я и не учу, — Заноза пффыкнул, — они сами.
Трудно получить удовольствие от чтения, если книги, в среднем, хватает на две минуты. Заноза воспринимал текст как-то по-своему, для него перипетии сюжета и переживания героев начинались и заканчивались в один момент времени. И что при этом происходило в перевернутых мозгах — загадка. Ему бы и фильмы не нравились, если бы он мог смотреть их с такой же скоростью, с какой читал.
— Как ты с комиксами-то справляешься? — проворчал Хасан, откладывая книгу.
— Я тебе говорил, все — здесь, — Заноза постучал себя пальцем по лбу, — в комиксах только
Прорыв Инферно? Хорошо сформулировано. На картине — на недописанной картине — был Мартин, тот самый демон, с которым Хасан беседовал сегодня вечером. Обычный смуглый парень в художественно подранных джинсах и черной футболке. Мартин на картине, естественно, был одет в средневековый костюм. Но от реального себя отличался не только этим.
Что-то у него очень не так было с лицом.
С улыбкой?
Ну, и когти, конечно. Руки по локоть покрыты мелкой чешуей, на пальцах на один сустав больше, и когти… длиннее, чем отрастают у Занозы, когда ему приходит идея подраться врукопашную.
Но дело точно было не в когтях.
— Лицо у него неприятное.
— Да-а, — Заноза просиял. — Улыбка. Строение челюсти. Даже тут видно, что Мартин может улыбнуться аж вот так, — он провел пальцем от уха до уха, — и рот открыть может так же. Голову откусить. В буквальном смысле. И это жутко неправильно. Когти тоже, но когти они в глаза бросаются. А вот это — нет. Такая неправильность гораздо хуже, она страшнее выглядит, потому что непонятная. Лэа молодец, да?
— Умение рисовать само по себе никого молодцом не делает. Хольгер тоже хороший художник, если тебе верить.
— Офигенный! А Лэа Мартина не видела в боевой форме, он тогда полностью не превратился. Он когда превращается, кстати, челюсти вытягиваются вперед. И, прикинь, двигаются обе, и верхняя, и нижняя. Как у акулы! И хвост, — добавил Заноза. Хасану показалось, что добавил мечтательно. В самом деле, почему бы мальчику из хорошей английской семьи не мечтать о хвосте? — Может, если б превратился, ей проще было бы, не так страшно, чем когда твой парень вроде и твой парень, а вроде и трындец какой-то. С когтями. А так, Лэа увидела вот это… а оно на нее накинулось. Ясное дело, теперь она не верит, что Мартин просто поиграть хотел. Ей больно было. Это то, чего я понять не мог, хотя все очень просто. А я не мог. Мне больно не бывает, я не знаю как это, вот и… — Заноза пожал плечами. — Лэа хотела сегодня Мартину позвонить, когда узнала, что он здесь. Арт-терапия рулит. Передумала, правда.
Он забрался на диван с ногами и заглянул Хасану в лицо:
— А нельзя подождать, пока я развяжусь с Шиаюн? Тогда мы могли бы вместе.
— Ты говорил, что в моем телефоне нет прослушки.
— Хасан, — такое лицо и такой голос, как будто его в самое сердце ранили, — ну, ты о чем? Зачем мне вас подслушивать? Я что тебя не знаю?
— Знаешь.
Он незнакомых людей на несколько ходов вперед предсказывает, так зачем же своих подслушивать? Можно просто головой подумать. Тут, если уж на то пошло, и мозгов особых не надо, тут и десятой доли того, что Аллах этому мальчику подарил, хватило бы.
Хасан
— Ты кучу тварей в одиночку убил, не вопрос, я помню. Но не демонов же. И за четырнадцать лет мы везде только вдвоем встревали… Я привык, что у меня на два ствола и саблю больше. Ты разве нет?
— И отвыкать не собираюсь. Но не в этот раз. Ты же убил ратуна сам. Попросил не вмешиваться, и я не вмешивался.
— Мне его победить надо было, а не убить.
— Понимаю. И ты, если подумаешь, поймешь, почему я не хочу ждать, пока ты сделаешь то, что нужно этой суке.
Короткая пауза. Сколько времени гениальному, сумасшедшему упырю нужно, чтобы понять очевидное? Не больше секунды.
— Никаких переговоров с террористами? Никто не может похвалиться, что шантаж удался, да? Даже совершенно посторонние и очень хитрожопые демоны? Так и есть, — Заноза улыбнулся, боднул Хасана в плечо, и притих, когда тот положил ладонь ему на затылок. — Меня с тех пор, как я тебя нашел, два раза ловили на женщин, — пробормотал он неразборчиво, — но это ни разу не пошло на пользу никому, кроме нас. Если б мы не убивали всех причастных, глядишь, и слухи бы разошлись.
— Не убивать сложно.
— Да, — подтвердил Заноза задумчиво и даже немного печально. — С шантажистами как-то так выходит, что их всегда есть за что убить.
Глава 25
Сколько с тех пор минуло лиц, мишеней и городов,
сколько раз он выискивал нужного человека
в мешанине движущихся и неподвижных тел,
спрашивал сам у себя: готов? — отвечал: чего там, готов.
Брал на прицел.
Договор на двух языках — испанском и английском. Шиаюн понимала оба, потому что их понимала Берана, и она оценила предупредительность вампира. Тот знал, чего хочет, знал, что она ему нужна, и позаботился о том, чтобы разные досадные мелочи не помешали им договориться. Мелочи порой способны погрести под собой самые лучшие начинания. Но не в этот раз.
Все на Тарвуде с самого начала складывалось так благоприятно, что даже ошибки превращались в тонко продуманные маневры. Шиаюн начала считать себя неплохим тактиком, но отдавала себе отчет в том, что ей еще и везет. Совпадения и случайности приближали к намеченной цели в той же мере, что и ее собственные ходы. Одно вытекало из другого и случайности оборачивались возможностями, которыми она пользовалась, а ее действия порождали новые случайности.
Лестница к могуществу. Шиаюн подходила к ней медленно, с опаской, а поднималась — уже бегом. И бежать нравилось ей больше, чем осторожничать.
Она ругала себя за то, что предложила силу Ядра Калимме, перепутала фейри с демоном и выдала свои намерения. Калимма рассказала о ней своей подружке, домашней самочке Нейда Алакрана, а та рассказала самому Алакрану. Событие за событием, одно другого опасней, ведь демон, оставленный на Тарвуде, чтобы охранять Ядро, должен был найти ее и убить. Или навсегда выставить с острова.