Ничего они с нами не сделают. Драматургия. Проза. Воспоминания
Шрифт:
ПУШКИН. Я уж простился с вашей сестрой и кротким Мещерским. Еще лишь несколько минут, и нам также предстоит этот грустный обряд. Будьте ж веселы эти несколько минут.
СОФЬЯ. Не требуйте от меня невозможного, Пушкин, или я опять разревусь.
ПУШКИН. Умоляю вас не делать этого, Софи, вы поставите меня в совершенно нелепое положение. Смотреть на слезы женщины и знать, что они назначены не тебе, – согласитесь, достаточно унизительно. Но добро бы они были о другом! Презрев оскорбленное самолюбие, я бы ринулся вас утешать! Так нет же! Вы слишком высоки, чтоб плакать о брошенном мужчине, вы можете рыдать лишь о покинутом
СОФЬЯ. Будет вам болтать. Я реву об маменьке и братьях.
ПУШКИН. Пусть так. Карамзины и есть Россия. Ваш батюшка открыл ее, почти как мореплаватель. Довольно, Софи, извольте успокоиться. Взгляните хотя бы на вашу сестру – как она деятельна и весела.
СОФЬЯ. Еще бы. Она едет побеждать Европу, а мне доверено нести ее шлейф. Своим одиночеством я должна оттенять семейное счастье.
ПУШКИН. На что вам муж? Он тяготил бы вас своим несовершенством.
СОФЬЯ. Вы правы, все мужья на один лад. Взгляните хоть на себя, в каком вы виде. Где пуговка?
ПУШКИН. Кто ее знает. Должно быть, далеко. Если я обронил ее на пироскафе, то она уплывет с вами в Любек. Вместо меня.
СОФЬЯ. Могли хоть сегодня принарядиться. Чей день рождения? Мой или ваш?
ПУШКИН. Бога ради, не вспоминайте о нем. Насилу отвертелся от того, чтобы праздновать. От сестры из Варшавы прибыл некий сын Магомета в полковничьем чине – он служит у Паскевича, малый добрый и обходительный. Отец надумал устроить обед.
СОФЬЯ. Вот почему вы меня провожаете. Я было умилилась. Хитрец.
ПУШКИН. Что праздновать? Что тридцать пятый стукнул? Велика радость все видеть и понимать. Жизнь, кума, красна заблужденьями, а их-то почти не осталось.
СОФЬЯ. Да вы с тридцати в старики записались – стыд, Пушкин, стыд. Кого поэзия к небу возносит, а кого, видно, гнет к земле. Какой вы старик? Взгляните в зеркало.
ПУШКИН. Увольте. Пробовал, да перестал – не бог весть на сколько верст от орангутанга уехал.
СОФЬЯ. Молчите, слушать вас не хочу.
ПУШКИН. Молчу. Боле не произнесу ни слова. Я готов дать вам радость говорить о себе.
СОФЬЯ. Об вас толковать – одно расстройство. К тому же вам полезней молчать. Не должно смертному искушать долготерпение всемогущих. (Небрежно.) Когда он от них во всем зависим.
Пушкин закусывает губу.
Лучше посплетничаем на прощанье. Что слышно про красивых Безобразовых?
ПУШКИН. Все то же, кума. Он послан на Кавказ, а она выкинула, да и собирается к брату.
СОФЬЯ. Однако сколько уроков заключено в этой сказочке! Прежде всего, как я уж говорила, жениться глупо, муж теряет все. Вспомните Безобразова. Красив, весел, флигель-адъютант, любим обществом, дамами, все его ревнуют – к возлюбленным, к женам, – коли мне память не изменяет, и вы, мой друг, хмурились, когда он подходил к Натали. И вот он вступает в брак. Пышно, блестяще, государь – посаженый отец, государыня – посаженая мать, и что же?.. С первого ж дня нет Безобразова. Нет общего любимца, нет победителя. Есть жалкое существо, которое исступленно преследует бедную жену, есть предмет пересудов, есть герой вульгарной драмы.
ПУШКИН. Не мне бранить его, я сам ревнив. Кабы вы знали, что это за мука. Помнится, совсем еще юнцом на балу, влюбился в одну петую дуру, да еще с кривыми зубами, и тут
СОФЬЯ (смеясь). Нет, вы Безобразову не судья.
ПУШКИН. Тем паче, мое положение было много легче. Дядю вызвать еще можно, а посаженого отца…
СОФЬЯ (оглянувшись). Прикусите язык. Вы невозможны.
ПУШКИН. Согласен. На этой фразе так же легко поскользнуться, как на паркете в Аничковом. Каков же второй урок, преподанный Безобразовым? Первый я, надеюсь, усвоил.
СОФЬЯ. Пошло быть влюбленным без взаимности в собственную жену.
ПУШКИН (помолчав). Согласен с вами. Это, в самом деле, – пошло. Впрочем, есть и третий урок. Жениться на дурнушках. Не льстит тщеславию, да спать спокойно.
СОФЬЯ. Вы нынче не в духе, Пушкин.
ПУШКИН. Прощайте, пора идти. Я б вам писал, да теперь боюсь. Все новости не вам первой достанутся. Этого требует государственная безопасность.
СОФЬЯ. Будет вам злобствовать. Хоть бы и так. Это значит, правительство любопытно. Ведь и оно состоит из людей.
ПУШКИН. Все так, я искал величия там, где его не было и в помине. Искренне рад за наших сплетников – вот у кого настоящий царь.
СОФЬЯ. Что за человек! Иногда мне кажется, вы нарочно стремитесь восстановить против себя всех.
ПУШКИН (неожиданно горячо). Да нет же! Это заблужденье, клянусь вам. Оно преследует каждый мой шаг. Поверьте, я не ищу ссоры ни с правительством, ни с людьми. Более того, я хотел бы жить с ними в дружбе. Если б вы знали, с каким волнением я думаю о восхитительной судьбе вашего отца. Я хотел бы постичь, как удалось ему сохранить любовь и уважение вместе и общества, и властей? В чем тут отгадка? В чем счастливая суть этого характера? В его доброте? В смирении перед Промыслом? В чем? Признаюсь, я часто ему завидовал. Я спрашивал себя: почему мне не дано быть таким же? И чего не дано? Мои ли черные предки сыграли со мной черную шутку? Или таков мой странный ум? Не знаю, но тут есть злая ошибка. Я рожден для мира – не для войны.
СОФЬЯ. Учитесь властвовать собой – кажется, так писал поэт.
ПУШКИН. Вот еще! Мало ль чего мы пишем! Нас послушать – мы все превзошли, а приглядишься, так сущие дети. Ну, с богом, кума. Чудо, как здесь хорошо. Простор, ветер морской, My native land, adieu!
СОФЬЯ. Как грустно, Пушкин.
ПУШКИН. Это пройдет. День, другой, вы ступите на землю Европы, Италия распахнется пред вами. Бог ты мой бог, какое счастье. Ехать далеко, куда хочется, в неведомые краи. Можно умереть от счастья. (Он склоняется к ее руке.)
СОФЬЯ. Помните ж то, что я вам сказала.
ПУШКИН. А вы не оборачивайтесь да не глядите вслед. Примета верная. Прощайте и простите. Пора. Хозяин моего дома повадился рано запирать двери. Верно, боится, что лестницу украдут. (Разведя руками.) Все хозяева на один манер. Чуть что – на запор ворота! (Крики матросов. Далекая музыка.)
Ресторация Дюмэ. За столом – Сергей Соболевский, полковник Абас-кули-ага и похожий на брата Лев Пушкин.