Ничего страшного
Шрифт:
До напряженного отрезка ее смены остался нераскрытым журнал "ТВ Парад". И торопясь, будто тоже исполняя ритуал, Татьяна Сергеевна стала перелистывать гладкие, глянцевые страницы, просматривать пестрые фотографии, хватать глазами подписи к ним, заголовки статей.
"Синди Кроуфорд согласна лететь в космос! Но не дольше, чем на неделю".
"Семейные размолвки Майкла Дугласа и Кэтрин Зеты-Джонс. Он хочет покоя, а она - безумств".
Две страницы посвящены фоторепортажу "Москва-Весна-Тусовка": "Алина Кабаева выводит в свет маму"; "Михалковы в сборе"; "Филипп Киркоров.
Со смесью любопытства, зависти и раздражения Татьяна Сергеевна разглядывала фотографии знакомых, примелькавшихся, неизменно улыбающихся пожилых, молодых, молодящихся. И они смотрели на нее, смотрели весело и насмешливо, будто хвалясь своей ежедневно праздничной жизнью... Татьяна Сергеевна резко перевернула страницу.
Ее целиком, сверху донизу, занимала реклама.
На фоне карты Южной Азии крупными желтыми буквами:
"Золотое путешествие в Страну Табака!
У Вас есть уникальная возможность побывать там, где выращиваются отборные сорта табака для "Явы Золотой" - на загадочном острове Ява в далекой Индонезии! Для этого Вам нужно только найти свой счастливый вкладыш в пачке любой из трех версий сигарет "Ява Золотая" с красной отрывной ленточкой.
И одно из 15 Золотых Путешествий станет Вашим!
А еще Вас ждут:
1000 видеомагнитофонов!
20 000 электрических часов с будильником!
50 000 блоков сигарет "Ява Золотая"!"
– Н-да-х!
– усмехнулась Татьяна Сергеевна.
– Травись, значит, побольше и можешь получить если не путешествие, так хоть видик. Лишний стимул... Пятьдесят тысяч блоков...
И ей почему-то представилось, что все эти пятьдесят тысяч получает один человек: к его дому подъезжает "КамАЗ", и крепкие парни в золотистой униформе вносят блоки в квартиру...
Огляделась, пытаясь определить, сколько примерно блоков может уместиться на полках ее киоска.
– "Пэлл Мэлл"!
– испугал неожиданный хрипловатый голос.
– Который по шестнадцать рублей.
"Трави-ись", - мысленно отозвалась Татьяна Сергеевна, подавая в окошечко пачку.
И потом, уже до самого вечера, обслуживая покупателей, пробивая на кассу суммы из тетради, приговаривала беззвучно и насмешливо: "Травитесь, травитесь. Может, в Индонезию попадете". И в то же время какая-то клеточка в мозгу настойчиво предлагала взять и распечатать "Яву Золотую" с красной отрывной ленточкой. Вдруг... Поездка - не поездка, а видик бы не помешал.
* * *
Обычно Юрий Андреевич просыпается первым. С давних пор организм привык, что будильник трещит в половине седьмого, и пробуждение наступает за минуту-другую до этой противной механической трескотни.
Помахивая руками, расправляя кости, Губин одевается, идет в туалет, потом умывается. Потом пьет кофе на кухне. Заодно просматривает вчерашний номер "Ведомостей".
Тем временем, потревоженная шумом воды, звяком посуды, встает и жена. В исшерканной махровой пижаме появляется на кухне. Они обмениваются "с добрым утром!", и Юрий Андреевич перебирается за свой письменный стол в закутке зала.
Только начинает заниматься серьезными делами (просматривать студенческие рефераты и курсовые, восстанавливать в памяти
Сегодняшний день намечался не из обычных. Юрий Андреевич заставлял, уговаривал себя не вспоминать о вечере, и именно о нем - назло - думалось постоянно, заслоняя все остальное.
Уже больше недели во всех областных газетах появлялась реклама казино "Ватерлоо" с его фотографией в мундире французского маршала, но никто, даже домашние, и взглядом не дали понять, что он узнан, да и сам он, глядя на гладковыбритого немолодого красавца в мундире и плоской широкой шляпе с пером, не чувствовал, что это в самом деле может быть он. А те несколько часов, проведенных в костюмерной драмтеатра, где его долго наряжали, гримировали, подшивали мундир, а потом на черном "БМВ" с тонированными стеклами привезли в "Ватерлоо" и снимали на фоне рулеточных столов, блещущих лампочками игровых автоматов, позолоченных стен, казались неприятным, чуть жутковатым и все же удивительным сном, где он, Юрий Андреевич Губин, был дорогой, всеми оберегаемой куклой.
Но сегодня дело предстояло более серьезное, долгое и тем более неприятное - сегодня на шесть часов вечера назначено открытие казино. Пригласили все руководство области и города, уважаемых людей, бизнесменов, журналистов. Если хоть треть явятся, то и тогда наберется изрядная толпа, да вдобавок зеваки... И каждый будет глазеть на него, наряженного то ли Неем, то ли Мюратом, живой символ казино "Ватерлоо".
Впрочем, и первая половина дня не предвещала особых радостей. В половине первого должно было состояться заседание кафедры, а перед ним у Юрия Андреевича еще консультация первого курса по предстоящему в пятницу экзамену по древнерусской литературе.
Честно сказать, он давно не понимал, зачем нужны эти консультации. Вопросы билетов, которые он на консультациях оглашал, были известны студентам чуть ли не с начала семестра; на его предложения задавать вопросы присутствующие в аудитории лишь переглядывались между собой и молчали. Но консультацию проводить было положено по программе, и Юрий Андреевич проводил.
И сейчас, внятно, размеренно читая список вопросов, он исподлобья поглядывал на полупустые ряды амфитеатра, думал: "Ни один не записывает. Сидят, дремлют... Для чего пришли? А я для чего давился в троллейбусе, опоздать боялся?.." Как ответ - ему представился лист учета часов, что в конце месяца составляет старшая лаборантка Наталья Георгиевна. И там, на листе, обязательно будут отмечены и эти два академических часа консультации, двести с лишним рублей...
Зачитав все семьдесят два вопроса, содержащиеся в тридцати шести билетах, и дав студентам минут пять, чтобы нашли для себя сложные, Губин с искренней, как ему казалось, заинтересованностью произнес:
– Пожалуйста, вопросы!
– И еще после минуты ожидания: - Может быть, что-то неясно, формулировка какого-либо вопроса или кто-нибудь просто не знает, что отвечать? Например...
– Юрий Андреевич заглянул в список билетов.
– Например, по теме "Духовная литература Новгородской республики"? Пожалуйста, я готов бегло обрисовать интересующую вас тему.