Ничейная земля
Шрифт:
— Сержант! — одернул сержанта Райли, прижав ему руку к груди, а затем, повернувшись к монахине, процедил сквозь зубы: — Сестра Каридад, иногда я забываю, ради чего сражаюсь на этой войне, но всегда находятся люди, подобные вам, которые помогают мне это вспомнить.
14
— Я ничего вам не скажу, — повторила мать-настоятельница, скрестив на груди руки. — Делайте со мной что хотите, но я не намерена вам помогать.
— Можно подумать, кому-то
— Уймись, Джек, — бросил Райли. — Все равно это не поможет. — Затем он повернулся к монахине. — Я лишь прошу показать нам, как незаметно проникнуть в церковь. После этого мы уйдём.
Галисиец многозначительно откашлялся и выглянул в окно.
— Мы же вам сказали, — продолжал уговаривать ее Райли. — Поверьте, мы не собираемся причинять вам неприятностей, сестра Каридад, нам лишь нужно найти этих людей и вывести их из города до рассвета.
— Я вам ничего не скажу, — надменно повторила монахиня.
Райли многозначительно посмотрел на сержанта, и тот чуть заметно кивнул.
— Ну что ж, — произнёс Райли и, резко дёрнув за шнур, сорвал штору. — Джек, заткни-ка ей рот!
Галисиец вытащил из кармана грязный платок и завязал монахине рот.
— Как вы сме... — это было последнее, что она успела выговорить.
Райли тут же заломил ей руки за спинку стула, на котором она сидела, и связал их шнуром от сорванной с окна шторы, пока Джек устраивал складывал на полу кучу из бумаги, Библии в красивом переплёте из бараньей кожи и тяжеленного фолианта, посвящённого житию святого Доминика Гусманского.
Монахиня наблюдала за их действиями с нарастающей тревогой.
— Ф-фто вы дефаете? — промычала она сквозь повязку.
Когда посреди комнаты образовалась изрядная куча бумаг и дерева, Райли выхватил зажигалку, поднёс ее к самому лицу доминиканки и щелчком высек огонь.
— Ну что ж, вы не хотели помогать нам по-хорошему, — спокойно произнёс он, — значит, будет по-плохому. Я предам огню все это здание вместе с вами и вашими сёстрами, а пока солдаты будут гасить пожар, мы с моим другом воспользуемся суматохой, чтобы освободить заключённых, — объявил он с циничной улыбкой на устах. — Ну, что вы на это скажете?
— Г-г-г-г!
— Ах да, ничего не скажете, у вас же рот завязан... — Он повернулся к Джеку. — Очень жаль, что она отказывалась говорить, пока у неё была возможность, не находишь?
— Даже если она и хочет что-то сказать — перебьется, — подыграл ему Джек. — Подумаешь, одной пиявкой в мире будет меньше.
— Не стоит, Джек, — театральным жестом прервал его Алекс. — Мы должны уважительно обращаться с несчастной, она ведь вот-вот переселится в иной мир.
— Г-г-г!
Райли взял листок бумаги, поджег его зажигалкой и бросил его на кучу бумаги.
—
— Г-г-г! Г-г-г!
Лейтенант открыл дверь и вышел, размашисто перекрестившись, Джек последовал за ним, закрыв за собой дверь с глухим стуком.
Бумага в комнате занялась, как и обложки книг, повалил густой черный дым.
— Г-г-г-г! Г-г-г-г! Г-г-г-г!
Дверь снова открылась, и в неё просунулось лицо Райли.
— Вы что-то сказали?
Монахиня уже чувствовала а лице жар от костра.
— Г-г-г-г! Г-г-г-г-г! Г-г-г-г!
— Ни слова не могу понять, — сказал Джек, тоже просовываясь в дверь. — Ничего не разберёшь сквозь кляп.
— И что будем делать? Оставим ее тут?
— Г-г-г-г! Г-г-г-г! Г-г-г-г!
— Как скажешь, Алекс, — пожал плечами Джек. — Ты здесь командуешь.
Райли сделал вид, будто на пару секунд задумался, и эти секунды показались монахине вечностью.
— Ну ладно, — устало вздохнул он. — Я вижу, наша подруга хочет что-то сказать.
Пошарив руками у затылка монахини, он снял повязку.
— Да! Да! — закашлялась она. — Я вам помогу! Только погасите огонь!
Райли чуть посторонился, и Джек выплеснул на костер полный кувшин воды, обнаружившийся на приставном столике. От огня остались дымящиеся угольки.
— Ну хорошо, — сказал Алекс, развязывая ей руки. — Как мы можем незамеченными войти в церковь, а потом выйти из неё?
Женщина отчаянно заморгала: глаза у неё слезились от дыма.
— Никак не можете, — ответила она.
— Что, опять начинается? — спросил Джек, теряя терпение.
— Это правда. У церкви святого Мартина Турского только один вход, парадный. — Она вновь закашлялась. — Клянусь вам, — сказала она и перекрестилась.
Интербригадовцы молча переглянулись: похоже, монахиня не лгала.
— Черт! — выругался Джек, прислонившись к закрытому окну. — А ведь мы так близко...
— Нужно найти способ, — сказал Алекс, — Всегда можно что-то придумать.
— И что ты предлагаешь? Вход только один, и его охраняют солдаты. Чтобы пройти мимо них, нужно быть невидимками.
— Было бы неплохо, — поморщился Райли. — А вообще, можно... можно...
— Можно что? — спросил Джек спустя несколько секунд, желая услышать окончание фразы.
Но Райли уже не слышал. Он неотрывно смотрел на мать-настоятельницу, ерзавшую под пристальным взглядом карих глаз лейтенанта.
— Что вы так смотрите? — спросила наконец монахиня.
— Что с тобой, Алекс? — встревожился Джек.
Райли потребовалась долгая минута, чтобы вернуться из раздумий, но вместо ответа он неожиданно спросил у монахини: