Ничто Приближается
Шрифт:
Вэгул некоторое время молча смотрел на своего собеседника.
— Рискни поверить мне, и ты станешь самым могущественным человеком в галактике.
Армас ничего не ответил ему.
— А на счет пинка… — Вэгул широко улыбнулся, — Только я один могу создать этот прибор. Потому что, повторяюсь, я гений. И другого такого нет.
А потом Армас задал ему тот самый вопрос, который тот с такой надеждой ожидал.
— Как скоро ты сможешь построить эту машину?
Вэгул довольно улыбнулся.
— Все будет зависеть от того, когда я получу все нужные
— Если ты получишь их очень быстро?
— Разве можно сказать с уверенностью? Если все пойдет гладко, понадобится несколько месяцев, а если нет… может быть год, может быть даже больше… Нужно будет построить опытную модель, провести испытания. Это все не быстрые дела.
Армас поднялся из-за стола.
— Хорошо. Меня устраивает твое предложение.
ЭГАЭЛ
Ей было интересно смотреть на себя в новом обличии, шевелить руками, корчить рожи. Существо, в которое она превратилось, не особенно ей нравилось — в его форме было не удобно. Но сколько новых, удивительных ощущений!
Она протянула руку и коснулась зеркала пальцами. Толкнула его.
«Я трачу энергию. Не пора ли прекратить все это?»
Но мысль о том, чтобы бросить все и вернуться в свое болото повергла ее в тоску.
«Провести всю жизнь и умереть так ничего и не увидев… Стоит ли тогда жить?»
Она постаралась сделать так, чтобы видеть не всем телом, а только двумя продолговатыми приспособлениями на голове, ибо знала, что они — эти существа, форму которого она приняла сейчас, делают именно так, и совсем не для сбережения энергии, а просто потому, что не могут иначе.
Вообще ограниченность их была просто потрясающей.
И однако они сумели летать так далеко, как не отваживался ее народ! Впрочем, здесь дело не в отваге, а в высшей мудрости — какой смысл покидать свою планету, если и на ней вполне хорошо?
Энергии на то, чтобы включить компьютер не ушло слишком много, а на то, чтобы усвоить всю содержащуюся в нем информацию — еще меньше. Теперь она думала, что знает об инопланетных существах все, и удивлялась их слабости и их могуществу. Завидовала их жадности до всего непознанного, и даже их глупости и бестолковости тоже завидовала.
Несколько мгновений она производила расчеты, а потом напрягла голосовые связки и произнесла, обращаясь к своему отражению в зеркале:
— Я человек… Эгаэл… Мое имя Эгаэл. Здравствуйте!
Она немного испугалась шума, который произвела, но ей понравился этот шум, производить слова было так интересно и приятно.
— Говорить… — сказала она, — Говорить о том, о сем…
Ей хотелось бы явиться в таком обличии перед своими и сказать им что-нибудь… Так хотелось! Но увы! Ее не поймут, не захотят слушать, и даже не осудят, потому что всем — все равно! Все равно, что происходит, лишь бы не тратить энергию.
Не тратить энергию! А к чему ее копить, если некуда тратить?! Да, действительно, тот, кто скопит больше энергии, дольше проживет, но к чему жить многие столетия, совершенно бесцельно?! Висеть
Она не замечала, что начинает мыслить совершенно не так, как раньше — она уже мыслила, как существо, форму которого приобрела, знания, почерпнутые ею из компьютера, уже начали менять ее миропонимание.
И ей очень нравилось, как звучит ее новое имя.
Эгаэл…
13468 год по межгалактическому летоисчислению
/7 лет назад/
АЙХЕН
Он начал по настоящему осознавать случившееся, только когда опасность уже миновала, когда он понял, что ему все-таки удалось сбежать… Хотя это и казалось невозможным!
Радары были пусты. Космос вокруг был чист и спокоен на много световых лет, Айхен еще несколько мгновений смотрел на мерцающий светло-зеленым экран, потом глубоко вздохнул и выключил радар.
Все кончилось. Теперь уже все кончилось…
Теперь можно просто лететь куда-то… Неведомо куда, лишь бы как можно дальше от дома.
Айхен закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, собраться с мыслями, но в памяти все еще пыхали выстрелы, с грохотом рушились стены, кричали раненые, кровь гвардейцев заливала гранитные плиты дворцовой площади и маячило бледное лицо Даменда, твердившего:
— Принц, прошу вас, покиньте балкон!
А он смотрел в небо на серебряные диски, так ослепительно сияющие в лучах солнца. Эти диски обстреливали его дворец, безжалостно сминая сопротивление. Сопротивление?! Вряд ли происходящее можно было назвать таким словом. Разве может человек сопротивляться машине? Разве может маленькое королевство противостоять огромной и мощной империи? Бойня. Вот как можно это назвать.
У Вельзарела не было шансов с самого начала, и об этом знали все его граждане, знали, когда встречали угрюмым молчанием попытки Эрайдана убедить их сдаться без боя. И не то, чтобы они так уж обожали своего монарха, но это был ИХ монарх, и это была ИХ планета, и они не желали, чтобы она становилась сорок девятой провинцией Эрайдана. И они сделали все, чтобы этого не произошло — они отдали свои жизни, и Айхен, стоя на балконе своего рушащегося дворца чувствовал безмерную вину перед ними и понимал, что ему легче и проще умереть здесь и сейчас, и он оттолкнул прочь камердинера, который увивался рядом и что-то бормотал.
Айхен сдержал клокотавшую в душе его ярость, только скрипнул зубами и произнес:
— Я вернусь.
Его увел тогда с балкона не страх, не жажда жизни и даже не надежда — единственно ненависть и слепая ярость, и жажда мести. Перед его глазами тогда как живой появился президент Генлои — откормленный, самодовольный и наглый — и Айхен раздумал умирать, с быстротой молнии он кинулся с балкона прочь, спустился в бункер, где его ждал катер-невидимка… И он сумел удрать, чем, уверен, уже немало насолил Генлои.