Ничто. Остров и демоны
Шрифт:
Марта рассердилась. Зачем ей вмешиваться в мелочные, дурацкие расчеты.
— Оставь меня в покое с твоими баснями!.. Мне надо учиться. Уходи! Слышишь? Уходи!
С полминуты Висента стояла не шевелясь. Потом достала платок из кармана юбки и громко высморкалась, точно сплюнула. Повернулась и ушла. Марта тут же забыла о ней.
Домашний мир. Для Марты эти люди были где-то далеко-далеко. Она слышала их беготню, их разговоры, которые только утомляли, ее. Выполняя свой долг, она зашла к матери. Тереса лежала в кровати, рядом сидела махорера. Невозможно было сказать, спит
На следующий день она узнала, что Пабло вернулся в Лас-Пальмас. Доктор дон Хуан, ночевавший в усадьбе, рассказывал за завтраком о своем визите, который два дня назад нанес мадридским Камино.
— И позволь, сынок, дать тебе один совет, — говорил он Хосе, — тебе надо бы иногда возить Пино к твоему дяде. Даниэль говорит, что он постоянно приглашает вас к себе. У них бывает весело. Пино необходимо развлечься… Это советует тебе старый врач.
— Вот что, дон Хуан, я сам знаю, что мне делать со своей женой, ясно?
— Не кипятись, сынок, не кипятись.
Дон Хуан, грузный, печальный, застыл перед чашкой кофе с молоком.
— Крестный, — спросила Марта, — а там было много народа?
— Нет… Этот хромой мальчик, художник, про которого говорят, что он очень талантлив, и еще…
Марта даже не задумалась, отчего Пабло не известил ее, как обещал, что вернулся из Тамадабы. Может быть, он оставил записку у дяди, а там забыли ее передать. Дон Хуан все еще говорил и даже жестикулировал. Рука его схватила чайную ложечку и секунду помахивала ею в воздухе. Потом он чему-то смеялся. Но с таким же успехом он мог бы разговаривать и с глухим. Марта, внимательно наклонившая к нему свое чистое сияющее лицо, не слышала больше ни слова.
На следующее утро, в волнении она отправилась к дому художника и терпеливо прождала его несколько часов. Когда наконец он появился, она даже не поверила своим глазам. Ей показалось, что он стал меньше ростом — маленький, некрасивый человечек, непохожий на того, кого она все время видела в своем воображении. Он остановился между сухих клумб в саду отеля и повесил трость на руку, чтобы зажечь сигарету. Он стоял перед Мартой, совсем рядом, до него почти можно было дотянуться рукой. Но он не видел ее. Марта чувствовала, как колотится ее сердце. Она подумала, что так она не вымолвит ни слова.
Пабло столкнулся с Мартой у калитки сада, почти на тротуаре. Девочка неожиданно возникла перед ним, не в силах раскрыть рта. Чтобы не упасть, Пабло схватил ее за плечи. Потом на лице его появилось запоздалое удивление, которое становилось все очевиднее. Художник нисколько не был рад. Напротив. Он тотчас же отпустил Марту. И пока она, улыбаясь, приходила в себя, голос Пабло зазвучал так раздраженно, так сухо, что показался ей чужим.
— Ну
— Нет, у меня много занятий, но сегодня я пришла повидать вас.
Пабло посмотрел на часы. Потом, точно в ожидании спасительного ливня, взглянул на ясное безмятежное небо с редкими ленивыми облачками.
— Но у меня-то нет времени… Извини меня. Мне надо работать.
Марта все еще улыбалась. Ей казалось невозможным, чтобы Пабло мог разговаривать с ней таким тоном. Но, хотя губы ее улыбались, внутренне она становилась все серьезней.
Пабло нахмурился. Он готов был уйти, не сказав больше ни слова, но почему-то все еще не трогался с места; трость его легко постукивала о мостовую.
Марта смотрела на его лицо, которое после дней, проведенных на свежем воздухе, сделалось еще смуглее. На его умные глаза — теперь они казались другими, потому что прятались от нее.
— Я помешала вам?
Пабло снова поднял глаза. В их глубине что-то светилось. Какая-то ласковая искорка. Только очень далекая.
— Ты не должна приходить сюда и ждать меня.
— Тогда… где же мы будем встречаться?
— Я не вижу необходимости… Мы будем встречаться в доме твоего дяди.
— А… наша дружба?
Пабло стал сердиться.
— Девочка, пойми… Я тебе не товарищ. Не делай меня глупее, чем я есть. Занимайся своими делами… Встречайся со своими подругами. Мне жаль так говорить с тобой, но ведь нельзя же постоянно везде натыкаться на тебя. Ну, прощай!
В глазах Пабло сверкнул веселый огонек, в них промелькнуло заметное облегчение, когда он увидел, что Марта посерьезнела. Девочка с достоинством сжала губы.
— Извините, что я помешала вам. Больше такого не случится.
Пабло собирался было что-то сказать. Но вместо этого нелепо швырнул сигарету, которую только что зажег, и раздавил ее каблуком. Чуть кивнул головой, повернулся и ушел. Подходя к противоположному тротуару, он услышал, что Марта бежит за ним.
— Пабло… Погодите. Одну минуту.
Художник остановился. Досадливо вздохнул.
— Вы думаете, я пришла к вам просто так, без всякого дела?
Пабло снова посмотрел на часы. Как это обычно бывает, нарочитые жесты делали его немного смешным. Он подождал, пока девочка заговорит.
— А если мне надо сказать вам что-то очень важное… если речь идет… о моей жизни? — выдумывала Марта. — О том, что меня подстерегает страшная опасность? А вы знаете, что вчера меня приходили предупредить?.. И я… я хотела только рассказать вам…
Вдруг ей стало нестерпимо стыдно своих слов. В отчаянье она умолкла.
— Марта, я не идиот и не мальчишка. Если я говорю, чтобы ты оставила меня в покое, значит, так нужно и для твоего блага, и для моего спокойствия. Понятно?.. Наконец, я не хотел говорить тебе, но я обещал одному человеку, что не буду больше разговаривать с тобой на улице, потому что это компрометирует тебя в глазах городских жителей.
Марта смотрела на него с недоумением.
— Но кому какое дело?.. Что в этом плохого?.. И это говорите вы, вы, который всегда смеется над такими глупостями…