Ника, Эрн и осколки кружев
Шрифт:
Расторопная служанка дышала слишком часто и поверхностно, опасаясь доноса от той, что посмела назвать верховного безмолвного судью по имени. Ника с удовольствием приняла помощь при купании, которая заключалась в переключении режимов воды и массаже после ванны. Растирание солью и маслами подарило девушке ощущение блаженства и немножко сожаления — надо было соображать чуть быстрее и сразу заявить тому полицейскому, что она бизар. Не пришлось бы ночевать в сомнительных местах и биться на дуэли с бандитами, как и выпрашивать приличную одежду.
Все эти мысли оказались приправлены
Шагая за странным мужчиной в капюшоне, девушка то и дело оглядывалась на бывшего босса, пытаясь отгадать, что с ним происходит. Этим утром он не прикоснулся к еде, не поменял одежду и, кажется, даже не умылся, а на заглянувшего безмолвного исполнителя и вовсе не отреагировал, словно его перестало что-либо волновать. Моника начинала беспокоиться. Кайдо ведь не просто так отправил Эрнарда с ней во дворец, считая его при этом шпионом Динстона, — наверняка у него был какой-то план. Девушка не верила, что наёмник Лиги, мастер, обучивший десятки людей, стал бы так беспечно поступать, отослав необученную ученицу вместе со взбалмошным магом выслеживать некоего предателя.
Безмолвный исполнитель остановился перед невзрачной дверью, отошёл к стене и замер. Инес не стала дожидаться приглашения, с решительным видом распахнула дверь и шагнула внутрь. Монике ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Она подтянула Эрнарда за локоть к себе и вошла в кабинет судьи — именно так она поняла назначение комнаты, в которой кроме массивного стола и крепкого кресла для хозяина помещения ничего не было. Абсолютно пустые серые мраморные стены без единого украшения и такой же пол, под потолком люстра с несколькими свечами и боковые лампы на обычном масле без какой-либо магии — вот и всё убранство в кабинете человека, имя которого наводит страх на половину Рилантии.
— Инес, должно быть случилось что-то чрезвычайно важное, раз ты добровольно пришла ко мне, — тихим голосом проговорил верховный безмолвный судья, не отрывая взгляда от документов, лежавших перед ним. — Рассказывай и уходи, я занят.
— Ты всегда был слишком занят для меня, — хмыкнула наёмница и приблизилась к столу отца. — Потому я и ушла — не хотела всю жизнь провести за столом с бумажками. Ты хотя бы знаешь, какая погода в столице?
— Согласно сводке, весна в этом году весьма прохладна, но уже через несколько недель созреют снежные ягоды, что означает приход оттепели и соответственно лета, — так же негромко сказал Эссуа Маранте. Этот тихий голос звучал не властно и не зловеще, но Моника почему-то поёжилась — так говорят те, кто уверен в своих полномочиях
— Да, — скривилась Инес и обвела взглядом серые стены. — Тебе не помешали бы окна, чтобы иногда дышать не бумажной пылью, а свежим воздухом.
— Инес, я действительно занят, — верховный судья поднял голову, оставив бумаги, и всмотрелся в лицо дочери, которую не видел, судя по всему, несколько лет — так жадно его взгляд ловил изменения в девушке.
— Ты ведь в курсе, что в Рилантии назревает переворот? — сходу спросила Инес, отставив пустые разговоры.
— Он не назревает, он уже состоялся, лет так восемь назад, — кивнул Эссуа Маранте и сложил руки домиком, уткнувшись подбородком в выставленные указательные пальцы.
— И ты ничего не делаешь? — прищурилась наёмница и сделала шаг назад, чуть не наткнувшись на Монику, стоявшую за её спиной.
— В то время я только вступил в должность верховного судьи, — ответил он и склонил голову вбок. — Заикнись я, что хотя бы краем уха услышал о готовящейся смене власти, меня бы в ту же минуту избавили от бремени жизни, как и тебя.
— О, так ты о моей жизни беспокоился? — фыркнула Инес и изогнула губы в презрительной ухмылке. — Поэтому позволил перевёртышам устроить бедлам в Саранте, а потом и во всей стране?
— Ты излишне эмоциональна, Инес, — в голосе Эссуа Маранте появился упрёк, мужчина качнул подбородком в сторону сжавшейся Моники и Эрнарда, уставившегося в стену безразличным взглядом. — Не стоит показывать свои чувства и мысли, тем более, при посторонних.
— Маме ты то же самое сказал перед тем, как отправить в тюрьму? — вспылила наёмница, вынув откуда-то из складок плаща кинжал.
— Твоя мать сама выбрала свою судьбу, — ответил судья безразлично, а затем уже прямо указал на Нику. — Представь мне своих спутников.
— Это Ника, ученица Лиги, а это… эм… как тебя зовут-то? — Инес несколько раз помахала рукой перед лицом Эрнарда, привлекая его внимание, но он остался безразличным.
— Это Эрнард, мой друг, — тихо сказала Ника, уже всерьёз беспокоясь за состояние бывшего босса.
— Он меня не интересует, — пренебрежительно махнул ладонью судья и наставил палец на Монику. — Ты… как твоё полное имя, фамилия?
— Меня зовут Моника Гордиан, — девушка ещё ни разу в Рилантии не назвалась полным именем, но под жёстким взглядом Эссуа Маранте не стала лукавить или умалчивать — он всё равно узнал бы всё, что пожелает, при его-то полномочиях.
— Сестра Динстона Гордиана? — уточнил мужчина, прищурившись. Ника кивнула и увидела, как в глазах верховного судьи блеснул интерес. — Передашь брату, что я узнал имя. Кеван. Кеван Гордиан.
— Вы знаете Кевана? — Ника не ожидала услышать имя брата, поэтому растерялась и пошатнулась от удивления.
— Мы не знакомы лично, но именно он консультирует советника короля по вопросам воздействия выбросов сырой магии на рождение бизаров и перевёртышей, — кивнул верховный безмолвный судья и пригвоздил Нику взглядом к полу. — Как оказалось, Кеван — гениальный целитель и добрый друг короля.